– Так это Эди! Ручной то ли кот, то ли бог знает что, это животное Томиных. Чего на свете теперь только нет. – Староста махнул рукой в сторону двери, как бы показывая, что растерян. – Малец притащил его с поля совсем крохой, я спрашивал, проверял, правда ли на поле нашел. Да, оказалось правдой, подтвердили свидетели, работавшие тогда с ним ребята. Как его…? – Он задумался вспоминая.

– Сэм Гриндоу поклялся на библяре, еще Адам Реджи тоже клялся! Это его одноклассники. – Как бы оправдываясь, уточнил подробности Тэд. От него пахло лошадьми и еще чем-то, то ли дымом от костра, то ли похмельем, пространство вокруг него постепенно заполнялось чуть неприятным амбре. Зика почувствовал, поспешил отстраниться.

– Животинка оказалась милой, очень добродушной. – Продолжил старик. – Люди на него не жаловались, да я и сам пробовал, мягкий такой, носик мокрый, погладишь, урчит подлец так громко! В руки давался, вымахал правда, а еще всех кротокрыс переловил, житья от них не было. Живет с Томиными в доме, болтается за пацаненком вечно, да там и Лиа моя с ними в компании. – Он замолчал, удрученно вспоминая. – Я и сам удивился, когда увидел, что на самом деле он за зверь, прямо демон какой-то! Сколько он жизней спас тогда, не дал тварям пробраться к нам, подрали шкурку ему маленько, но не смертельно, наш лекарь обработал его. Но клянусь, он во время битвы один с собаками был, без мальца, пацан в ратуше с мамкой пережидал, это точно могу сказать. – Божился староста.

– А кто из воинов возле вышки был? – Спросил Олисс старосту. Тот мотнул головой.

– Не знаю, говорю, я на втором рубеже был. Там начальник стражи командовал. Ответил разволновавшийся Тэд.

Советник промолчал, повернулся и махнул рукой стоявшим поодаль солдатам. Один из них развернулся, быстрым шагом направился к закрытой дери. Открыл калитку и скрылся за ней. Через мгновение калитка открылась, в нее внесли человека на носилках с перебинтованной головой. Когда процессия подобралась к ним, носилки опустили, Олиссс подошел, поправил покрывало на раненом, проявляя фальшивую заботу.

– Привет Джоро! – Поприветствовал староста раненого.

– Привет Тэд! Как дела? – Тихо спросил раненый у старосты.

– Нормально, Джоро. – Ответил тот.

Раненый опомнился, привстал, оперся локтями, кивнул перебинтованной головой, тихо произнес, обращаясь к наместнику:

– Мое почтение, ваше высочество! – Тот в ответ вяло махнул рукой.

– Тебе лучше лежать, охотник. – Сказал О Гутта, давая понять, что не стоит заострять внимание на субординации.

– Расскажи, пожалуйста, Джоро, кого ты видел под вышкой к концу сражения? – Спросил его Олисс спокойно и вежливо.

– Мальца видел, пацана, Рика Томина. Мы на левом фланге тогда остались возле вышки, лучники перебрались на второй рубеж, вышка пустая оказалась. – Он поднял руку, покрывало съехало на правый бок. – Форзы в атаку пошли, мы к стене бросились, тут он из ниоткуда появился, мне показалось пацан к вышке бросился, я его окликнул, крикнул, что опасно, чтобы убирался, тут меня достало, сразило одним из их дьявольских снарядов, дальше тьма, ничего не помню! – Закончил свой рассказ охотник.

– Спасибо, брат! – Поблагодарил его Советник и сунул золотую монету ему под бок. – Это тебе на лечение, за доблесть. – Нежно похлопал раненого по плечу, махнул рукой носильщикам, те унесли раненого.

Зика вернулся на трон, устал стоять, теперь ему стало интересно.

– Спасибо, все свободны. – Заявил Советник Олисс.

– Извините, ваше высочество. – Обратился военный к Зике. – Но я вынужден передать в столицу информацию о происшедшем своему руководству, так сказать по военной линии. – Заявил генерал.

– Мне тоже придётся составить доклад в академию. – Дополнил Умник.

– А мне в синод! – Его преосвященство вставил свою реплику.

– Господа, какой крайний срок докладов? – Спросил невозмутимо Олисс. – Можно ли этот срок оттянуть? – Задал еще один вопрос, уже с озадаченным лицом. – Разумеется, за хорошее вознаграждение. – Мягко заинтересовал он их.

– Ну, думаю, максимум три дня. – Серьезно ответил Военный, остальные согласно кивнули, соглашаясь с военным.

– Хорошо, детали уладим позже. – Пообещал советник. Он развернулся, обратился к старосте. – Спасибо за помощь, за доблесть и порядок. –Поблагодарил его Олисс, полез в кошелек, достал оттуда пять золотых, отдал Старосте. Тот смутился.

– Это вам награда от империи, за правильные действия, в подтверждение ваших талантов, берите, вы заслужили. – Советник протянул руку с монетами поближе.

– Благодарю, наместник Зика! – Думая, что это инициатива О Гутты, староста взял деньги и поклонился наместнику. – Служу императору! – Громко произнес он, снова выпрямился с озадаченным лицом, не зная, что ему делать дальше.

– Спасибо, братья, вы свободны. – Заявил советник, давая понять, что собрание окончено.

Зика облегченно вздохнул, радовался, что все наконец-то закончилось.

На столе, застланном белой скатертью, расшитой шелковой нитью и зеленым узором, расположились изящные фарфоровые блюда. Они стояли весьма близко, манили изыском вида и запахом своих яств. Зика не в силах сопротивляться, протянул руку к бежевой тарелке с жареными на гриле ребрышками, ребрышки были средней прожарки, мясистые с тонкими зажаренными прослойками жира, слегка посыпанные для красоты кунжутом. На правом краю тарелки украшением лежали пару тонких листьев салата и рукколы. Он выбрал кусок пожирнее, макнул ребро в красный кисло-сладкий соус, стоявший рядом в белой фарфоровой соуснице. Откусил кусочек пушистого хлеба, отправил ребрышко, сдобренное соусом к зубам. Во рту разлился аромат дымка. Вкус чуть соленого мяса, тающий жир доставлял наслаждение, пикантность кусочку мяса добавлял соус, было жутко вкусно. Зика откусил пару раз, обгладывая ребро. Положил косточку прямо на скатерть, пачкая красными пятнами соуса ее белизну. Запил молодым не терпким белым вином из глубокого с длинной ножкой кристального бокала. Отстранил его, поставил на край, принялся за тушку молодого кокта, с золотистой поджаристой коркой, присыпанной специями, обрамленным печеными овощами, лежащего на плоском белом просвечивающимся блюде, с воткнутой в него большой двупалой блестящей вилкой с мраморной костяной ручкой. О Гутта взялся рукой за окорочок, другой держал за вилку, чтобы тушка не ерзала, оторвал ножку, обмакнул ее в сливочный грибной соус, откусил хлеб, направил окорочок в рот. Привычно удивился нежности и тонкому аромату мяса, корочка аппетитно солоновато хрустела на зубах, изыск добавлял мягкий вкус сливочного соуса. О Гутта наслаждался едой, наколол вилкой печеный сладкий перец, откусил кусочек, почувствовал пресный, слегка сладкий с легким оттенком дымка вкус, освежил, запил вином.

В столовую вошла девушка лакей, внесла на бежевом подносе фарфоровый супник. Другой слуга, стоявший наготове рядом, поклонился с почтением, убрал блюдо с рёбрышками, тарелку с коктом без окорочка, сдвинул чуть дальше, расчищая место для горячего.

Зика тем