Серый всегда раздражался, когда кто-то говорил, что у него не совсем хорошо что-то получается. Поэтому я сразу решил сгладить нарастающее напряжение.

— Я понимаю. Все нормально, — теперь на спинку своего кресла откинулся я. — И Глобус-то сказал, что сегодня не собирался ночевать дома. У них там опять какая-то тусовка…

Мы сидели в полной тишине. Пока Серый пялился на главную актрису в «Баффи» от которой у всех из нашей компании парней текли слюни. Я размышлял на тему Санитара.

Персонаж попался хуже не бывает. Производит довольно жуткое впечатление. Наверное, впервые в жизни в этом мире я действительно кого-то опасаюсь. Думаю, это от того, что ничего не знаю про него. Значит надо узнать как можно больше. Но как? Очередная история Глобуса вряд ли поведает мне хотя бы половину правды. Опять искать газеты и пытаться найти информацию из статей? Что в этом случае я сделал бы своем мире?

— О!

Меня внезапно осенила одна мысль. Ведь есть вещи, которые я точно не обязан решать сам. Или, по крайней мере, могу, и совершенно справедливо, ждать помощи.

Я вскочил с места, вышел в коридор и принес радиотелефон.

— Ты чего? — спросил Серый.

— Позвоню в справочную. Узнаю номер нашего отделения милиции. Свяжусь с тем следователем.

— С каким?

— Который ведет дело моей матери. Ему в любом случае будет полезно посмотреть эту кассету.

Я глянул на циферблат телефона и затупил.

Какой был номер у справочной? Ноль один — пожарная, ноль два — милиция, ноль три — скорая, а вот дальше… Толи ноль восемь, толи ноль девять.

— Серый, — я повернулся к своему другу. — Скажи номер телефона справочной?

— Такое и за тридцать лет не забудешь, — удивился он. — А ты за двадцать забыл. Ну ты даешь…

— Просто скажи цифры, Серега.

— Ноль девять. Серега… — он усмехнулся, потому что никогда раньше я его так не называл.

Я тут же набрал справочную и узнал номер районного отделения милиции. Уже через минуту звонил туда и разговаривал с ментом, который видимо был дежурным в этот вечер.

— Я же говорю. Меня зовут Константин Ракицкий. У меня мать пропала две недели назад. Дело вел милицейский с усами и южным акцентом. Мне нужно с ним поговорить.

— Тебе позвонят, как только будет что-то известно, мальчик, — отозвался голос в трубке.

Когда он замолкал я слышал звуки матча и голос молодого комментатора Виктора Гусева. Видимо мент смотрел чемпионат России по футболу. А не в этом ли году Спартак в последний раз станет чемпионом?

— У меня есть для него новости. Можете вы меня соединить или нет?

— Скажи мне, что передать. Я передам, — отозвался он.

— Я хотел бы поговорить с ним лично.

— Так, — ответил милицейский. — Линию занимать долго нельзя. Я скажу, чтобы он позвонил твоей бабуле. Ты же сказал, что у него есть ее номер? Всего доброго! Да…

Перед тем, как до меня донеслись короткие гудки послышался мат. Одно из двух. Спартак либо пропустил, либо не реализовал хороший момент.

Я посмотрел на часы. Без двадцати девять. Как может футбол идти в такое время? Души аристократов вот-вот полезут наружу. Или он смотрел не прямой эфир?

— Ты куда? — Серый стоял у меня над душой и до сих пор вертел в руках мой пейджер.

— В милицию, — я потуже завязал шнурок на левом ботинке. — Если гора не идет к Магомеду, значит Магомед пойдет к горе…

— Но до комендантского пятнадцать минут…

— Знаю, — ответил я и потуже затянул шнурок на другом ботинке. — Поэтому придется бежать.

Я открыл дверь, вышел и уже собирался начать свой незапланированный спринт, как вспомнил про сестру.

— Серый, — я повернулся к другу. — Пусть пейджер побудет у тебя. Просматривай сообщения. Я тебе позвоню при первой возможности, окей?

— Ладно, — отозвался он. — Давай!

Сломя голову я бежал в районное отделение милиции по знакомой дороге под стук ставней, которые закрывались повсюду в преддверии комендантского часа. Я бы понятия не имел, где оно находится, если бы однажды, еще в прошлой жизни, граждане милицейские не заявились в наш класс и не попросили учительницу освободить от уроков несколько парней, включая меня, для участия в очной ставке. Помню, как было страшно, когда из всех потерпевшая девочка почему-то указала на меня. Я не знал, что случилось и что натворил, возможно, один из стоящих со мной в ряду, но было очень страшно схватить чьих-то проблем на свою голову.

Отделение милиции находилось недалеко от закусочной «Союз». Вытрезвитель, где мой отчим оказывался не редко, тоже там. Места, где легко можно было побывать за одну ночь в радиусе пятисот метров. Как удобно.

— Чего тебе? — спросил милицейский встретивший меня на пороге отделения.

— Я пришел к следователю, который занимается делом моей мамы.

— Это ты звонил десять минут назад?

— Пятнадцать, — выпалил я и глубоко вдохнул. Почти отдышался. — Ну дак вы пустите меня или нет? Разрывы вот-вот начнут открываться.

— Я же тебе сказал, что капитана нет на месте.

Капитан значит. Еще бы фамилию узнать.

— Значит дождусь у вас, — заявил я. — До дома уже не успею.

Дежурный безнадежным взглядом окинул пустую улицу, выдохнул и ответил:

— Ладно, заходи. Куда тебя теперь…

Через минуту мы шли по замызганному коридору.

— Куда мы идем, — поинтересовался я.

— Ты же хотел видеть Троицкого? Пусть он сам с тобой и нянчится.

Мы прошли до конца коридора и остановились возле светло-коричневой двери, на которой висела табличка с надписью «следователь Троицкий».

Сопровождающий меня постучал.

— Кто? — донеслось изнутри.

Мент толкнул дверь и перед нами открылась картина не лучше той, что я всегда наблюдал дома. Взъерошенный следователь тут же убрал бутылку «Русской» водки со стола. Неудачно поставил ее на пол. Так, что та опрокинулась и содержимое вылилось из нее наружу.

— Черт, — выругался он. — Кто это? Ты нахрена его привел?

— Он говорит, что вы расследуете дело о его матери. И приперся вот. За пять минут до комендантского часа. В такое время уже домой не отправишь.

— Ракицкий? — прищурился Троицкий. — Ты чего здесь…

В эти времена бухают все, кому не лень. И хорошие люди спиваются. Поэтому картина меня нисколько не удивила.

— Я принес вам кое-что, — я зашел внутрь кабинета и положил пакет «PEPSI», в котором лежала кассета, на стол.

— Можешь идти, лейтенант. Дальше я сам, — отозвался следователь, затем дождался, когда дверь захлопнется и достал VHSиз пакета. — Что это?

— Момент похищения моей матери. Но я думаю после просмотра вы расскажете мне больше.

Следующие полчаса пролетели быстро. Капитан откуда-то достал конфискованный видеомагнитофон, подцепил его