заканчивая фальшивыми крестьянами Чичикова в «Мертвых душах»: ничто не вечно. Подобно рынку и всем его товарам, все в жизни обречено на исчезновение; останется только то, чего мы не можем ни увидеть, ни потрогать.

Глава 3

Балкон Апеллеса: Квитка-Основьяненко и критики (1833–1843)

Апеллес… выставлял на балконе законченные произведения на обозрение прохожим, а сам, скрываясь за картиной, слушал отмечаемые недостатки, считая народ более внимательным судьей, чем он. И рассказывают, когда какой-то сапожник, порицавший его за то, что на одной сандалии с внутренней стороны сделал меньше петель, а на следующий день этот же сапожник, гордясь исправлением, сделанным благодаря его вчерашнему замечанию, стал насмехаться по поводу голени, он в негодовании выглянул и крикнул, чтобы сапожник не судил выше сандалий.

Плиний Старший. Естественная история (Плиний 1994: 95)

В написанной по мотивам этого рассказа Плиния украинской повести Г. Ф. Квитки-Основьяненко в роли Апеллеса выступает художник Кузьма Трофимович, выставляющий свою картину на сельской ярмарке. В «Солдатском портрете» («Салдацький патрет», 1833) сапожник, обнаруживший неточность в изображении сапога, позже возвращается к картине и критикует то, как художник нарисовал рукав. На что Кузьма, высунувшись из-за картины, практически дословно повторяет слова Апеллеса: «Сапожник, суди о сапогах, а в портняжничестве разбирать не суйся!» («Швець знай своє шевство, а у кравецтво не мішайся!») [Квітка 1968,3:23]. В XIX веке все больше украинских авторов стали писать книги не на русском, официальном языке империи, а на родном украинском языке, но, как и греческому художнику Апеллесу, им приходилось постоянно бороться с суровыми критиками своего творчества, которые более чем охотно переступали границы собственной компетентности.

Одновременно с тем, как в русской читательской среде росла популярность Гоголя, происходило и возрождение украинской национальной культуры – причем как в восточной, Левобережной Украине, так и в западной, Правобережной[147]. Учение Гердера о народном духе, которое колоссальным образом повлияло на философскую мысль начала XIX века, привело не только к тому, что экспортированные Гоголем родные пейзажи так понравились русским читателям, имевшим весьма туманное представление об украинском быте и людях, проживавших в этих местах. Эти идеи также вызвали у образованной части населения Российской империи интерес к литературе на украинском языке [148]. По мнению В. Л. Скуратовского, сам украинский язык «с его певучим фольклором стал ключевым художественным средством, вызвавшим грандиозное лирическое преображение украинской литературы» [Скуратівський 1996: 12].

Отцом так называемой новой украинской литературы обычно признают И. П. Котляревского, полтавского дворянина, чью травестийную поэму «Энеида» Гоголь цитировал в эпиграфах к своим «Вечерам…». Еще одним кандидатом на эту роль является Т. Г. Шевченко – романтический поэт, художник и национальный символ Украины[149]. Григорий Квитка-Основьяненко (1778–1843), хотя он и признается многими критиками первым украинским прозаиком, считается более спорной фигурой в качестве претендента на роль отца современной украинской литературы, потому что художественные достоинства его произведений нередко ставят под сомнение, да и сам он никогда не был до конца своим (в политическом или культурном плане) ни для украинцев, ни для русских. То, что Квитка недостаточно жестко выступал за украинскую культурную автономию, раздражало многих украинских критиков, которые превыше всего ценили борьбу с культурной гегемонией России. Что же касается русских критиков, то, хотя некоторые из них воспринимали его как самобытного украинского автора, стремящегося к установлению добрых отношений с Россией, другие обвиняли Квитку в том, что он пишет для черни. В отличие от Гоголя, весьма вольно обходившегося с украинским реалиями ради создания интересной истории, Квитка всегда был точен в деталях, и для него этнографическая скрупулезность была важнее эстетики. Как писал Н. Ф. Сумцов: «По словам харьковских старожилов, Квитку часто можно было встретить на базаре в воскресные и праздничные дни, где он прогуливался и подмечал тонкие оттенки народных нравов и выражений» [Сумцов 1893:193]. Описания украинских рынков в изобилии встречаются и в русских, и в украинских произведениях Квитки. Для него коммерческий пейзаж являлся как достоверным источником знаний о быте и речи Украины, так и аллегорией, олицетворяющей восприятие украинской литературы критиками в XIX веке. Ярче всего это проиллюстрировано в «Солдатском портрете».

Квитка-Основьяненко (чаще называемый просто Квиткой или Основьяненко) был на 30 с лишним лет старше Гоголя. Однако поскольку к писательской деятельности он обратился довольно поздно, то с Гоголем они являются литературными современниками, безусловно влиявшими друг на друга – как в плане выбора тем для творчества, так и в использовании схожих художественных средств. Квитка родился в селе Основа под Харьковом, а писательством занялся после сорока. Впрочем, и в ранние годы он принимал активное участие в развитии украинской культуры в самых разных ее областях – от религии до театра. В возрасте 23 лет он поступил в Куряжский монастырь, который был своего рода высшим учебным заведением – единственным доступным для украинца, живущего в Харькове [Вербицька 1957: 11–12]. Несмотря на то что через четыре года Квитка ушел из монастыря, он всю жизнь оставался глубоко религиозным человеком и написал большое количество сочинений моралистического содержания. Наивный оптимизм, отличающий его тексты, вызывал отторжение у части читателей, считавших Квитку слишком консервативным автором, не готовым бороться за освобождение Украины от гегемонии России. Свою литературную деятельность он начал с сочинения сатирических зарисовок, пьес и рассказов, написанных на русском языке; также он занимался переводами Горация. Квитка был редактором нескольких русских и украинских журналов, в том числе «Украинского вестника» [Данилевский 1856: 44].

Харьковская губерния, где родился Квитка, изначально называлась Слободской Украиной. В этой области (в 150 километрах от Сорочинцев, родного села Гоголя) находилось несколько монастырей, а в 1805 году здесь был основан Харьковский университет – первое высшее учебное заведение на Украине, где можно было получить светское образование[150]. Ричард Стайтс считает, что Харьков стал культурным центром благодаря своему географическому положению: «Харьков обращен не только к украинским городам и ярмаркам, но и на север: к Курску, Орлу, Туле, Острогожску, Воронежу, Рязани и Тамбову» [Stites 2005: 252]. Как и Котляревский, Квитка очень много занимался украинским театром. В Харькове всегда гастролировало много театральных трупп, ив 1812 году, в то самое время, когда Наполеон вторгся в Россию, Квитка участвовал в основании постоянного театра в Харькове и стал его первым директором[151]. До Эмского указа 1876 года, запретившего издавать книги на украинском языке, Харьков был важнейшим центром украинского книгопечатания[152].

В статье к столетию Г. Ф. Квитки, написанной в 1878 году, В. П. Науменко писал, что критики