– Все, кроме Клео и Эйрлис, – мягким голосом сказала она и, улыбнувшись, представилась: – Меня зовут Кари.

Вспомнила! Вчера она сидела за столом дальше всех и сосредоточенно составляла букет. Эта валькирия – Кари – была изящной и невысокой, на несколько сантиметров ниже меня. Стильная короткая стрижка, белый цветок в волосах, голубые глаза, которые смотрели на меня тепло и дружелюбно. Это придало мне сил.

Сегодня Аяне повела меня не в заваленную цветами комнату, а в конференц-зал. Внутри я увидела длинный стол из блестящего темного дерева, окруженный стульями с белоснежной обивкой и высокими спинками. Посреди стола стоял букет из зеленых веточек и искусно воткнутых между ними белых цветов. Одна стена состояла из огромных окон высотой от пола до потолка, откуда открывался вид на город. Казалось, мы плывем над облаками. Сияющий в темноте огнями Ванкувер оказался передо мной как на ладони. Другую стену украшал огромный пейзаж – судя по всему, оригинал. Выглядел он безумно дорого, как, впрочем, и все, что здесь было.

Аяне подвела меня к стулу, заставила сесть. Потом поставила передо мной чашку с горячим напитком и сказала:

– Выпей.

Принюхавшись к содержимому чашки, я с облегчением поняла, что это кофе. Сделала глоток и тут же поморщилась. Он оказался жутко крепким, а я такой не люблю. И вообще, если уж на то пошло, я предпочитаю чай. Но я заставила себя пить, с каждым глотком чувствуя, как ко мне возвращаются силы.

– Что все это значит? – спросила Тайра, переступив порог конференц-зала, окинула меня неприязненным взглядом и повернулась к Зеэву: – Зачем ты ее притащил?

На Зеэва эта тирада впечатления не произвела.

– Потому что Блэр есть что сказать, – ответил он. – Вам будет интересно ее послушать.

Тайра села как можно дальше от меня и, откинув с лица прядь светлых волос, возразила:

– Очень сомневаюсь.

Зеэв не стал спорить. И садиться тоже не стал. Вместо этого он прислонился к стене и скрестил руки на груди. Уверена, что любая из присутствующих здесь женщин одолела бы его, если бы дело дошло до сражения. Пусть Зеэв и павший воин, погибший герой, но эти женщины – валькирии. Насколько мне известно, нет никого могущественнее их.

Конференц-зал медленно заполнялся. Сначала вошла Кендра, она села во главе стола, словно это было чем-то само собой разумеющимся. Теперь я почти не сомневалась, что она – главная из валькирий. Кендра не выглядела особо дружелюбной, но, по крайней мере, она кивнула мне в знак приветствия. Валькирию, которая появилась следующей, я хорошо запомнила со своего прошлого визита. У нее были глаза необычного цвета и чернильно-черные волосы до плеч. Сегодня она выглядела такой же непроницаемой и загадочной, как и вчера.

– Это Мэйв, – указала на нее Кари, садясь рядом со мной. – Не дай ей заморочить себе голову.

Мэйв ничего не ответила, лишь улыбнулась и пригубила кофе, который поставила перед ней какая-то девушка. Я только сейчас ее заметила. Девушка подала напитки остальным, затем тихо вышла и закрыла за собой двери.

Я огляделась. Сейчас в помещении было пять валькирий. Шесть, если считать меня. Мне еще нужно привыкнуть к этой мысли. Если вообще можно привыкнуть к тому, что у тебя внезапно появились способности, которыми можно убивать. Почему я не получила что-нибудь вроде телекинеза или способности становиться невидимой? Я согласна даже на телепатию! По крайней мере, тогда я бы знала, что думает обо мне каждая из присутствующих.

– Ну? – с вызовом посмотрела на меня Тайра, помешивая кофе. – Что там у тебя такого важного, что один из наших лучших воинов притащил тебя сюда?

Кендра бросила на Тайру предостерегающий взгляд, но ничего не сказала.

Медленно, то и дело прерываясь, я рассказала о случившемся, умолчав лишь о разговоре с Линг и о том, что мы с Зеэвом ходили на кладбище. Я рассказала, как побежала на крик, как увидела душу погибшей женщины и последовала за ее похитителем на крышу. И созналась в преступлении, которое потом совершила.

Когда я закончила, воцарилась мертвая тишина.

– Что твоя мать рассказывала тебе о валькириях, Блэр? – поинтересовалась Аяне, нарушая молчание. – Рассказывала ли о происхождении нашей магии? Откуда она и кто из нас какими способностями наделен?

Я задумалась на несколько секунд и покачала головой. Мама рассказывала об обязанностях и приключениях валькирий, но об их способностях – никогда. До приезда сюда я даже не подозревала, что они у них разные.

Аяне оглядела присутствующих и продолжила:

– С незапамятных времен нас было девять. Ни больше и ни меньше. Первые валькирии – прямые потомки древних богов, самых могущественных существ в мире. Они унаследовали их силы. Предками Кендры был Один, мудрый отец богов и людей, и его жена Фригга.

С этими словами Аяне указала на Кендру, сидящую во главе стола. Та в ответ кивнула. Потом Аяне указала на Тайру и сказала:

– Тайра произошла от Тора, бога грома. Отсюда темперамент.

Улыбнувшись, Тайра показала ей средний палец, но спорить не стала.

Аяне повернулась к Мэйв, расположившейся слева от Тайры.

– Хитроумный Локи.

Что ж, это объясняет ее загадочность и то, почему мне не удалось ее раскусить.

Затем настала очередь Кари, которая сидела рядом со мной, и голос Аяне потеплел:

– Хеймдалль. Страж врат Вальгаллы.

Кари кивнула и затеребила кулон у себя на шее. Я только сейчас заметила, что у него форма рога.

– Еще у нас есть Тюр, – закончила Аяне, указывая на себя, – скандинавский бог чести и войны.

– Клео и Эйрлис сейчас отсутствуют. Клео – наследница богини Фрейи, а Эйрлис произошла от великанши Скади, богини зимы и охоты, – добавила Кендра бархатным, почти убаюкивающим голосом. – Они отправились на поиски павших воинов.

Я заморгала, пытаясь уложить в голове услышанное.

– А моя мама? От кого произошла она?

Я будто со стороны услышала свой вопрос и разозлилась на себя за то, как жалко прозвучал мой голос. Я уже подозревала, каким будет ответ, и не хотела его слышать. Не после того, что случилось сегодня на крыше.

Выражение лица Аяне смягчилось, стало почти сочувствующим.

– Твоя мать была потомком богини смерти Хель. Похоже, ты унаследовала ее способности.

Последние нескольких часов я не знала, что мне делать: смеяться, плакать, кричать или мечтать о том, что происходящее – всего лишь нелепый сон и я вот-вот проснусь у себя в кровати. У себя дома. Проснусь и пойму, что все это неправда и, самое главное, что мама с Феньей живы. Что у меня нет смертоносных способностей. Но ничего не