Так закончилась эта история – одна из многих в моей жизни. Все они хранятся в моей памяти и будут храниться в ней до самой смерти. Но приключения на Бельгонде оставили мне много больше, чем только воспоминания, они дали мне Стеклышко… Скелетика… Иштар…

Последний палач

Фантастическая повесть

Глава I. Ночная стража

Ветер смерти трепал мои волосы. Он дул с юго-запада. Впрочем, это было совершенно неважно, с какой стороны он дул. По всей Земле теперь дули одинаковые ветры – ветры смерти.

Я глянул на небо. Рваные облака быстро неслись на северо-восток, сквозь них проглядывал узкий серп луны и яркие звезды. Я повел стволом пулемета влево от ворот. Спаренный с ним прожектор заскользил лучом по битому кирпичу. Мы на совесть поработали, взорвав все дома, окружавшие здание городской тюрьмы, чтобы ни одна тварь не подобралась незамеченной.

На месте бывшей булочной луч высветил двоих. Как обычно, они замерли, загипнотизированные светом. Я ждал, когда они придут в себя и начнут двигаться. Как только твари окажутся рядом друг с другом, я выстрелю. У нас было правило – не более трех патронов на пару тварей.

Мы старались быть экономными, потому что все запасы разрывных были привезены из Большого Города, до которого 10 часов пути на машине. А это означало, что такую вылазку, не рискуя жизнью, можно было позволить себе только в теплое время года, когда день длинен, а ночь коротка.

В Большом Городе нам приходилось ночевать в здании арсенала военной базы, слушая, как твари скребутся и злобно воют снаружи, пытаясь добраться до нас.

Наше счастье, что вместе с жизнью они утрачивали и разум. Точнее, почти утрачивали, превращаясь в двуногих хищников. Ими управляли два простых инстинкта – Жажда и Страх. Со временем Жажда становилась все сильнее и сильнее, а Страх слабел.

Я представил их муки, месяцами не видевших капли свежей крови… Я представил их неисчислимые полчища, рыщущие по планете, и мрачно порадовался одному – скоро они уничтожат все зверье, всех инфицированных, и им останется жрать только друг друга. Жрать до тех пор, пока от миллиардных орд красноглазых клыкастых чудовищ не останется одно единственное – Последний Вампир.

Он будет пробуждаться на закате и рыскать до утра, оглашая пустынную Землю воплями бессильной злобы, потому что единственная кровь будет течь в его собственных жилах.

Может быть, последней тварью будет вовсе и не человек, а какой-нибудь зверь… Например, кашалот и спрут. Хоть упыри и боятся воды, жажда крови в них сильнее страха. Найдется тварь, что доберется до лежбища тюленей, моржей, котиков, морских львов, а они, в свою очередь, доберутся до прочих морских теплокровных…

Впрочем, я не прав, спрут не будет Последним Вампиром. Головоногие, моллюски, рыбы, земноводные и пресмыкающиеся останутся безраздельными хозяевами планеты. Птиц и насекомых эпидемия по каким-то непонятным причинам выкосила начисто. И где-то среди существ с холодной кровью будет ждать своего часа Последний Вампир. Он не позволит природе начать все сначала. Теплая кровь притянет его, как магнит, и рано или поздно трагедия повторится. Если только на смену нам не придут разумные ящеры.

А если Последний Вампир не дождется своего часа… мало ли что. Есть еще этот ужасный вирус, уничтоживший за полгода все человечество. Сколько раз уже он пытался погубить наш вид, но по каким-то причинам эпидемии заканчивались, живые мертвецы истреблялись, и люди продолжали жить, сохраняя в памяти легенды и знания о том, как бороться с вурдалаками: чесноком, крестом, осиновым колом в сердце, отсечением головы…

Вспышка света и истошный вой мгновенно прервали мои размышления. Я резко рванул ствол вправо и успел увидеть, как падает со стены черная фигура, пораженная электротоком. Мы не зря выбрали местом своего жительства городскую тюрьму. Вначале обзавелись мощными генераторами: они давали свет, но не давали достаточно напряжения на проволоку. Трупы чадили, повиснув на ней, источали гнусный смрад. Ночью к ним было не подойти, нельзя было отключать ток. И только утром мы вилами сбрасывали за стену останки тех, от кого осталось что-нибудь, кроме костей. Солнце быстро довершало дело. В пасмурные дни распад тканей шел медленнее, и нам приходилось порядком глотнуть вонищи…

Я повернул пулемет влево. Как там моя парочка?.. Ага! Шерочка с машерочкой! Я нажал на спусковой крючок.

Ду-ду-дут! Пули отбросили тварей назад, и они забились судорожно, как рыбы на берегу. Тотчас из мрака явились три новые гадины и припали жадно к телам, лакая их кровь.

Я примерился… Так… сниму двоих: сначала женщину в нижнем белье, подставившую мне спину, затем этого бородатого оборванца. Если удастся, то третьего одним патроном. Но он скорее всего убежит. Посмотрим…

Полоска белого лифчика служила мне хорошей мишенью. Под нее я и всадил первую пулю. Поведя стволом вправо, снес череп бородачу. Третий придурок оторвался от разворочанной грудной клетки одной из двух первых моих жертв и жадно навалился на женщину.

Понаблюдав за ним несколько секунд, я вбил ему пулю в поясницу.

Давайте, ребята, подгребайте, устроим вечеринку с красным вином!

Я знал, чем больше жертв, тем многочисленнее будет стая, которая соберется на пиршество. Вначале они станут лакать из откупоренных мною сосудов, потом, опьяненные и обезумевшие, начнут бросаться друг на друга.

Валяйте! Экономьте мои боеприпасы!

Я вспомнил, как мы пытались уничтожать их, стреляя обычными патронами. Пули шлепали в тела, как в густой студень, не причиняя никакого вреда. Только с ног сбивали. Чтобы прикончить вампира, нужно было фактически перерезать его очередью пополам или проделать в нем такую здоровую дыру, которую тварь уже не могла бы затянуть.

Из всех нас пятерых, окопавшихся в этой тюряге, на такое способен был только Серега. Он был виртуозом! Но не мог же он дежурить еженощно и отдуваться за всех остальных. Тогда мы попробовали гранаты. Они действовали куда как эффективнее. Однако жужжавшие мимо ушей осколки постоянно напевали: «следующий лоб – твой».

Мы, к счастью, остались все целы, но однажды Николай так увлекся, что перебил осколком колючую проволоку на стене. Ток вырубился, и твари радостно полезли во двор. Мы заперлись в здании и, вздрагивая, слушали, как бьются оконные стекла под ударами палок и камней. Решетки не пустили упырей внутрь, но ночка была не из приятных.

Днем нам пришлось прочесать весь двор – ящик за ящиком, брезент за