– Ох, слава Богу он в порядке! – подбегает к нам девушка, выхватывая малыша из моих рук и целуя его личико.

Я отвожу взгляд, не в силах смотреть на очевидную привязанность Виты к чужому для нее ребенку.

– Мне сопровождать их? – спрашивает Хасан, которого я уже поставил в известность об отъезде членов семьи по пути сюда.

– Нет, ты будешь сопровождать мою мать, – меняю свое решение в последний момент.

Не могу доверить другим Виту и малыша, нутром чую, что мне нужно быть рядом. Ни Ахметовы, ни Джалал не станут преследовать мою мать, хотя бы потому, что не верят в мою привязанность к ней. Как бы цинично это не звучало, она уже одной ногой в могиле, и никто не может предположить, что я рискну собой ради нее. Другое дело Вита, ради которой я уже нарушил слишком много правил, или мой наследник.

– А вы?

– Я поеду с ними, Хасан. Ты должен остаться с мамой.

– Вы нуждаетесь во мне, Булат Булатович, – настаивает он.

Хасан единственный, кто может позволить себе говорить так со мной, моя тень, мой самый доверенный человек и я понимаю его беспокойство, но на этот раз он нужнее мне рядом с матерью, защиту которой я не могу никому больше доверить. Отныне все, кто находится в этом доме, под подозрением, кроме него. Свою преданность Хасан доказал не раз и не два, буквально закрывая меня своим телом и чуть не угодив в могилу, но продолжая каждый раз упрямо возвращаться в строй для моей дальнейшей защиты.

– Это не обсуждается, Хасан. Забирай маму и уезжай. Я позвоню через час.

Он нехотя уходит, а я поворачиваюсь к Вите и забираю у нее собранную сумку.

– Мы едем в аэропорт, Вита. Для тебя же лучше, если ты послушно сядешь в самолет и добровольно полетишь со мной. Останешься здесь и тебя похитят, чтобы надавить на меня. Что выбираешь?

– Я полечу, – сглатывает она, переводя взгляд на Асада.

Я замечаю, что ее все еще слегка трясет. Вспомнив, какой напуганной она выглядела, когда я вбежал сюда после ее звонка, я хочу как-то приободрить ее, но душу этот порыв, потому что очередные эмоциональные качели ей сейчас нужны меньше всего.

– Отлично, пойдем.

Моя паранойя настолько сильна, что я решаю сам сесть за штурвал по пути в аэропорт. Нет ни единого шанса, что я поеду туда на машине, в окружении потенциальных предателей из личной охраны. В вертолете же меня будут сопровождать лишь Вита с малышом, да и доберемся мы куда быстрее до места назначения.

* * *

Поездка на вертолете ужасна и для меня, и для львенка. Он не переставая плачет, а я едва сдерживаю испуганные крики каждый раз, когда рискую выглянуть в окно. Это совсем не то же самое, что лететь на обычном самолете. Да и то, что управляет этим адским агрегатом сам Булат, без чьей-либо помощи, не может не пугать. Я вообще не знала, что он умеет управлять этой машиной смерти!

Только когда мы оказываемся в частном самолете в аэропорту, в удобных широких креслах, и я, и малыш немного успокаиваемся. Булат непрерывно то говорит с кем-то по телефону, то строчит сообщения. Только через час после взлета он убирает телефон и устало откидывается на спинку кресла, зажимая переносицу между пальцами и закрывая глаза. Такой взъерошенный, каким я его не видела уже очень давно. Асад к этому времени уже спит на моей груди, так что я могу, наконец, задать вопросы, которые скопились за этот сумасшедший день.

– Куда мы летим? – спрашиваю первым делом.

– В Дубай, – отвечает Тагиров, не открывая глаз. – Мне нужно убедиться в вашей безопасности, прежде чем вернуться обратно. У меня есть связи, о которых ни Джалал, ни Ахметовы не знают.

– А поподробнее?

– Небезопасно обсуждать это здесь, Вита.

– Ладно, – сдаюсь я. – Тогда скажи мне, почему мы просто сбежали? Как вообще кто-то смог проникнуть в такой охраняемый дом?

– Были бы средства, а проникнуть можно куда угодно, наивная девочка, – усмехается он. – Я не могу заняться расследованием, пока беспокоюсь за ваши жизни.

– А Аза? Разве ты ей не поможешь? Почему он похитил ее, если мог увести меня? Ты ведь говорил, что они придут за мной, но как только этот мужчина увидел Азу, он просто решил оставить меня. Я уже поняла, что они знакомы, по их поведению и по тому, как они говорили, но кто вообще такой этот Джалал, Булат? Что вас связывает?

– Он мой брат, – зло цедит мужчина сквозь зубы. – И я обязательно вытащу Азу из его лап, как только удостоверюсь в том, что вы с Асадом в безопасности.

Такого ответа я ожидала меньше всего.

– Как твой брат?! Разве ты не говорил, что все твои братья мертвы?

– Оказалось, что один выжил, – морщится Булат. – И он решил пойти против меня, потому что считает себя полноправным хозяином всего, что принадлежало нашему отцу.

– Он не причинит вреда Азе? Он ведь тот, за которым она была замужем, да?

– Да, – после секундной заминки тянет Тагиров. – И я не знаю, что он с ней сделает. Мы почти шесть лет считали его погибшим, Вита. И он определенно изменился с тех пор, как я видел его в последний раз.

– Он хочет убить тебя? – спрашиваю с легкой дрожью в голосе, потому что мне страшно представить, на какую жестокость по отношению к собственной семье способен человек ради какого-то наследства.

– Он обещал сделать это, – дико улыбается Булат с жестокостью во взгляде, которая пугает меня, ведь я никогда раньше не видела такого выражения на его лице. – Не бойся меня, фиалка, – заметив мою реакцию тянет он, используя прозвище, которым давно меня не называл. – Я не такой дикарь и убивать никого не планирую. Хотя у меня для этого куда больше оснований, чем у всех моих врагов вместе взятых.

– Какие основания могут быть для убийства? – искренне не понимаю я. – Месть? Жажда денег и власти? Это не стоит человеческой жизни, Булат. Ничто не стоит.

– Пацифистка всегда и во всем, – усмехается он. – Разве тебе никогда не хотелось убить меня, Вита? Я ведь причинил тебе боль. Сам не понимал, как далеко зашел, пока не увидел твою реакцию в тот день у бассейна. И зная теперь всю глубину этой боли, мне сложно представить, что ты не хочешь уничтожить меня, стереть с лица земли, потому что я хочу. Мне до ужаса хочется собственными руками