— Владыкой префектуры быть, — показательно задумался ученик. — Только если вы будете императором, — рассмеялся он.

Я встретился взглядом с Джи-А через зеркало заднего вида. Мы думали об одном и том же. Оживает парень. И это очень радовало.

От Чеджудо до Шанхая было всего-то пятьсот тридцать семь километров. Не по прямой, конечно, но изгиб совсем небольшой выходит. Но я боялся этого города. Почему-то казалось, он закружит меня в танце возможностей, сыпанет в глаза своей красотой, опьянит легкими деньгами.

Незачем искушать судьбу и отвлекаться. Можно просто заплатить чуть больше и вылететь ближе к точке назначения. До Чаочжоу не было прямых рейсов, поэтому пришлось сначала посетить Гонконг.

Перелет был быстрым. В столицу мы соваться не собирались. Сразу сели на борт до Чаочжоу. В неприятности не влипали. Вели себя как группа неблагородных, но в меру обеспеченных туристов.

Уже на месте вошли в рабочий режим. Некогда было любоваться достопримечательностями, лишь мельком глянули на мост Гуанджи.

Этот город — столица чая. Мы сразу пошли в торговый квартал. Шумные узкие улочки встречали нас смесью ни с чем несравнимых ароматов. Опознать удалось едва ли треть.

Цветастые вывески я еще худо-бедно читал, если там встречались базовые иероглифы, а вот на обращение торговцев лишь руками разводил, даже если зазывали те на русском и английском.

Прилавки рынка были завалены сладостями, дешевым ароматизированным чаем для туристов и прочими сувенирами в национальном стиле. Глаза разбегались, и в лабиринте торговых лотков можно было потеряться.

— Алтефакты! Алтефакты! — кричал русском с характерным акцентом и махал руками худой как щепка старик без одного зуба, указывая на десятки драгоценных украшений. Вряд ли этот ширпотреб стоит даже брошенного в его сторону взгляда.

Отдельными ловушками внимания выступали многочисленные едальни. И если в заведения я еще рискну зайти в конце дня, отметить удачные сделки, коли такое состояться, то сотням палаток с мясом и рыбой на деревянных шампурах и жареными насекомыми в кляре у меня доверия нет.

Я кивнул на беспризорника, что уже оценил нас до последней пуговки. На вид ему где-то девять.

— Позови его, — попросил Джи-А.

Она помахала мальчонке, и он будто мышь, вползающая в пасть удава как в нору, не почуял подвоха. Подошел, улыбнулся.

— Сколько в день зарабатываешь? — спросил я, Джи-А перевела.

Парень замотал головой. Мол, вы всё не так поняли.

— Чего говорит?

— Дайте конфетку, — улыбнулась девушка.

Малец обладал отменной чуйкой и попытался сбежать, но Джи-А молниеносно схватила его за руку. Я сунул ему десять юаней.

— Нам проводник нужен.

Помощница перевела, и парень расслабился.

— Спрашивает, чего ищем.

— Артефакты, не то дерьмо, что на прилавках. Не ту херню для отмыва денег, что на аукционах. Рабочие вещи. Спроси, где местные закупаются.

После короткого диалога пацан показал еще два пальца. Я сунул лишь десятку юаней.

— Говорит. Опасно неместным туда идти.

— Малой, я сам оценю риски. Твоё дело маршрут показывать и не втянуть нас в неприятности. Ты ведь не хочешь остаться без работодателя? Представляешь, какой хаос тогда в вашей банде начнется?

Малец на это лишь кивнул. Отбежал за угол. Вернулся с небольшим рулем, сделал вид, что переключает скорость на коробке передач и, завывая как гоночный болид, повел нас чрез людской поток, иногда бибикая и заставляя прохожих расступаться. Накину в конце дня за креатив.

Чайный квартал был сильно дальше, там нет такого обилия посторонних запахов, что могут легко впитаться в листья.

Парень вывел нас в старый район. Свернул в проулок, где два человека могли с трудом разойтись, а затем завел в небольшой пятачок, кивнул на обычную сувенирную лавку и что-то пролепетал по-китайски.

— Говорит, встретит нас через улицу. Но больше двух часов ждать не будет. Мы его, если что, не видели, он нас сюда не приводил.

Я сунул ему еще десятку и зашел в магазин.

Деревянные колокольчики оповестили хозяина о гостях.

— Добрый день, молодые люди, — сказал продавец на английском. Было ему немного за пятьдесят, седая бородка и усы, одет в красный ханьфу, но не кричащего оттенка.

Помимо нас внутри обнаружился один держащийся за поясницу старичок, что неспеша прохаживался по залу, прицениваясь.

Под высоким потолком висел скелет китайского дракона. По углам стояли манекены в традиционных расписных национальных доспехах. Большая часть товара была под стеклом на прилавках, но декора и просто антиквариата, часть из которого можно пощупать, хватало.

Причем все витринные вещицы имели небольшие пояснительные записки.

«Серьга Сестер Ли. Прошлый владелец Сон Сяонань. Цена 40 000 юаней. Свойства: покалывает ухо, если на расстоянии 10 метров применяется техника».

Безделушка. Спасет от удара в спину, но по факту бесполезный хлам, потому и цена соответствующая.

— Чаги, выбери себе что хочешь, — обратился я на корейском.

— Что хочу? — хитро стрельнула она глазками. — Даже вон то ожерелье за шесть миллиардов рублей?

— Даже его, если хочешь потом жить на улице.

— Доджон, присмотри и для себя что-нибудь.

Я прикинул список. Мама, отец, брат, сестра две штуки. Джи-А, Безымяныш, Мальта, Доджон. Федька, Аоки, Василиса. Кёнхи Кан и Ан Хи Ёнг. Хотя можно что-нибудь всей пятерке подобрать, если найдется подходящая вещь для подарка совету, а не каждой по отдельности. И еще необходимо Юри Хо отблагодарить и Мин Юн. Но и себя надо не обделить.

Как бы всё состояние здесь не оставить.

— А у вас есть что-нибудь пробуждающее потухший дар? — обратился я к торговцу, хотя сам уже прикипел взглядом к боевым артефактам.

Глава 10

Безымяныш вернулся домой и снова отрубился. Проснулся, уже когда в комнате посветлело. Перевернулся на бок и замер. Справа спиной к нему лежала Лидия. Одеяло сползло, открыв пухлую аппетитную попку в коротких шортиках.

Парень на секунду прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Перевернулся на другой бок и едва сдержал страдальческий стон. Айгуль лежала к нему лицом. Её сдавленная плечами грудь смотрелась словно специально позу подобрали для фотосессии в эротическом журнале.

«Всё в порядке», — начал успокаивать себя японец. «Я справлюсь. Это всего лишь очередное испытание. Я закаляю силу воли», — медленно проговаривал он про себя.

Безымяныш прикрыл глаза, но увиденное не уходило из памяти. Тогда он встал, взял полотенце, чистые вещи, саблю и направился к