- Круто, - выдал моментально загордившийся подросток. - Прям, как будто про нашу школу. А меня в этот ансамбль не взяли. Сказали, медведь на ухо наступил. И даже батя не помог, - сокрушался малой.

- Фигня, - махнул я рукой. - А не спеть ли нам песню. А? О любви!

И работа вновь закипела, но уже в другом темпе, задаваемом молотком юного падавана. Финальный “бамс” и мы с Чижом сорвали реально бурные аплодисменты. Оказывается, мы так увлеклись, что не заметили, как вокруг нас собрался местный девичий бомонд в количестве четырёх человек. Пришлось смущенно раскланиваться.

- Тааак. Граждане. Что за несанкционированный митинг? - вернул нас в реальность рык участкового.

- Да вот, работники поют душевно так, - оправдывались из толпы. - Заслушались.

- Песни - это хорошо, - пробасил приближающийся к нам голос.

Едва я успел спрятать под кустом сирени бутыль с самогоном, как источник рыка появился перед нами. Благо пробка закрученная была.

Петрович бегло оглядел наше рукотворное извращенство, в нашем понимании бывшее первосортным забором, хмыкнул, снял фуражку, протер носовым платком лысину и крутанул будёновский ус.

- Продолжайте граждане, - разрешил представитель власти.

Но петь уже как-то расхотелось от слова совсем.

- Ну, спой еще, а. Ну пожалуйста, - канючила жиденькая толпа новоявленных поклонниц.

- Если вы просите, - смутился я.

На публике я не выступал лет десять. Да и в юности орал под гитару только по-пьяни. А тут. Почти трезвый, без инструмента и настроя. Ловя кураж, передал привет печени и желудку, залихватски выхватил из под куста мятый пластик, смочил горло и, сморщившись от дикого аромата и послевкусия, закурил.

- Сигарета, мелькает во тьмеее, - дрогнувшим голосом затянул я. - Ветер пепел в лицо швырнул мнеее.

Толпа слушала мои жалостливые вопли, как мне казалось, похожие на блеяние козла во время гона, раскрыв рты.

- А если покультурнее репертуар подобрать и инструмент тебе дать, честь нашего участкового пункта отстоишь? - ухмыльнувшись, поинтересовался Забалуйко, куривший в сторонке.

- Нуууу, - смутился я.

- А ты подумай. Ты же на все лето к нам приехал, а оно длинное. Много чего напортачить можно, - начал гнуть свою линию участковый.

- Товарищ майор, - протянул я расстроенным голосом.

- И малого к делу пристрой. Дуэт он патриотическую песню задорнее исполняет, - пошел на уступки Забалуйко.

Чиж открыл рот, порываясь отмазаться. Но мельком глянув на меня, промолчал. Так мы сами того не желая влипли в сельскую самодеятельность. А если точнее - самонадеятельность.

Толпа наше мычание приняла за согласие и начала требовать продолжения концерта. Я попытался отмазаться, что куры не доены, заборы не достроены и вообще, я стесняюсь и инструмента нет. А нужна, как минимум гитара марки “Мейд ин Бобруйск”. Но все было бесполезно.

Наш концерт привлек внимание вездесущих подростков. Так эти засраны, расценили мои отмазы по-своему. И через пять минут мне вручили замызганую гитару с видавшее всякое струнами. Бабы одобрительно загудели, выкрикивая, что сейчас песни, а в субботу они запрягут своих мужиков поставить у ДК нормальный забор, взамен нашей порнографии. А в случае неповиновения введут против своих половин половые санкции.

Тройка мужиков, отиравшаяся неподалёку, погрозила мне кулаком.

- А и хер с вами, - сдался я. - Только маэстро на сухую более петь не согласен. Горло нужно промочить. И не абы чем. Как минимум, перцовкой.

Намек был распознан моментально. Не успел я докурить, как напротив меня уже была накрыта поляна. Страждущие рассаживались рядышком, передавая по кругу рюмки с самогоном. Причем женская половина общества участвовала в разогреве перед концертом, слегка активнее мужской. Пришлось смириться. Ибо пьяная, да ещё и неудовлетворенная баба - это тот ещё геморрой. Поддержки Чижа тоже ждать было бессмысленно. Тоже мне, друг называется. Взял и в самый ответственный момент по тихой грусти свалил в неизвестном направлении. Не иначе, как за очередной порцией люлей. А и пофиг на него.

С видом знатока я уселся на пенек, взглядом велел услужливому подростку наполнить для маэстро тару, а сам начал терзать гитару, пытаясь понять, до какой степени можно тянуть струны. Ибо настойкой по музыкальным канонам это действо назвать было нельзя.

Взывать к тишине для настройки по тюнеру было бессмысленно. Да и не по-пацански это. Решил проверенным способом.

- Малой, подь сюды. Мобила есть? - поинтересовался я у подростка, смотревшего на меня с нескрываемым восторгом.

- Мобила старая. Денег на счету нет, - отмазывался школьник.

- Да пох. Ты мне номер свой продиктуй, я тебе позвоню. Ты только трубку не бери, - огласил я вводную.

Школьник удивился, но промолчал. Я набрал его со своего мобильника и приложил свой телефон к левому уху, зажав его плечом. Слушал гудки и аккуратно подтягивал пятую струну.

- Ровно на тон ниже стандарта, - резюмировал я, после второго дозвона и пары трямков.

Толпа нихрена не поняла, но впечатлённая моим познанием, замолчала и закивала.

- А зачем вы мне звонили? - растеряно протянул телефонный помогатор.

- Телефонный гудок чистую “Ля” выдает. Проверенный временем тюнер, а не эти ваши телефонные гаджеты, - ворчал я, продолжая аккуратно крутить колки.

Гитара