Городской рынок к этому времени уже опустел, и люди посоветовали направиться в местную комиссионку. В ней по достоинству оценили импортные вещи, однако сразу на руки предложили дать лишь половину их истинной цены. Матвея это тоже устраивало, но возникла другая проблема: подходящей замены его гардеробу на месте не имелось, а для покупки одежды и обуви в других магазинах требовались советские деньги, запас которых у путешественника, так некстати, подошёл к концу. Обычно, Матвей частями разменивал «золотые» парагвайские рубли на советские, но сегодня на рынке все жулики–менялы уже работу окончили, а в госбанк с иностранной валютой частные лица просто так, понятное дело, не захаживают.

Матвей пожаловался на возникшие трудности, и директор комиссионки любезно предложил обменять валюту по очень «выгодному» курсу. Иностранец не стал торговаться и открыл толстый кошель. Увидев солидный «золотой запас» заезжего гостя, добрый человек возгорелся желанием помочь путешественнику с обменом более солидной суммы. Матвей понимал, что красноармейцу в форме, каковым он надеялся вскоре стать, будет уже значительно труднее разменивать парагвайские рубли на советские, поэтому из рюкзака достал к обмену всю толстую пачку банкнот с золотыми нитями.

У директора аж ручонки затряслись от вожделения помочь ближнему, однако столь значительной суммы в советских рублях для эквивалентного обмена у «альтруиста» под рукой не оказалось. Договорились встретиться поздним вечером в ресторане, возле городского парка отдыха. Место людное и безопасное. Директор, хитро подмигнув, предложил гостю принести свой «импорт» для обмена туда, где в подсобке ресторана можно будет «примерить вещи» и честно расплатиться. Деляга заверял, что его репутация без пятен, и он ведёт дела без обмана — гость может навести справки у авторитетных в городе людей. Малую часть валюты удалось разменять, не отходя от прилавка, остальную же сумму партнёр обещал обменять по ещё более выгодному курсу.

Матвей не боялся иметь дело с жуликами, он с детства крутился в злачных портовых кварталах Асунсьона. В своих силах чудо–боец был столь уверен, что незнакомые с ним дельцы могли посчитать беззаботное поведение юноши даже чересчур беспечным.

Матвей–то был согласен на «относительно честный» обмен, а вот директора комиссионки обуяла жажда наживы. Он знал, что на железнодорожной станции застряли пассажирские поезда. Очевидно, беспечный иностранец оттуда. То, что юноша не из советских граждан бросалось в глаза сразу: по стилю одежды, аристократичной осанке, манере говорить. Особого акцента в речи не чувствовалось, но говор у путника не местный, и часто использует старорежимные словечки. Желание заезжего буржуя сменить гардероб, жулик расценил, как намерение затеряться в толпе пролетариата. Наличие столь крупной суммы валюты и согласие её обменять по грабительскому курсу, говорило о не совсем честном её приобретении. Жаловаться в милицию такой странный путник не побежит. Вот и решил подпольный финансовый воротила обидеть одинокого странника, как раз для тёмных делишек у бессовестного негодяя на подкормке паслись блатные братки.

Матвей, пройдясь по магазинам, сменил буржуйский гардеробчик на дешёвые вещицы советского ширпотреба. Теперь путник, с кожаным рюкзаком за плечом, больше походил на обычного геолога, возвращающегося из таёжной экспедиции. Конечно, мог бы возникнуть диссонанс внешнего облика с документами личности, но ведь Матвей больше не собирался козырять иностранным паспортом. «Геолог» погулял до вечера по городу, а затем, к условленному часу, отправился в городской парк.

Матвей заметил, что на встречу делец пришёл с группой товарищей весьма мрачного вида. Блатные держались чуть в стороне, лишь изредка бросая косые взгляды на объект интереса. Матвей устроился в зале ресторана за дальним столиком, спиной к залу. Однако ему не надо было даже оборачиваться, чтобы колдовским взором видеть, как переглядываются подельнички. Улыбчивый директор комиссионки, подойдя к скучающему гостю, предложил угостить за свой счёт. Матвей отказался от водки, а вот дармовые кушанья потреблял охотно. В перерыве между очередными блюдами, директор увлёк клиента в подсобку.

Матвей достал из рюкзака импортный костюм, шляпу и модные туфли, а затем толстую пачку парагвайских банкнот. Директор придирчиво ощупал каждую купюру, проверяя бумагу на просвет и золотые нити, несколько раз, слюнявя пальцы, пересчитал хрустящие банкноты и только после этого вытащил из портфеля дюжину пачек советских купюр крупного достоинства, в бумажных банковских упаковках. Сильно удивился, когда иностранец, даже не разорвав ни одной ленты и не пересчитав деньги, небрежно накидал пачки в расстеленную рубашку, завязал узлом и забросил в полупустой рюкзак.

После удачной сделки партнёры вернулись в зал, ещё чуток посидели за столом, а затем директор заторопился домой, опасаясь возвращаться в совсем уж позднее время. Матвей сказал, что ему торопиться некуда и остался добивать угощение от «доброго друга».

Мрачная троица блатных весь вечер не спускала глаз со спины беспечного обжоры.

Матвей понял, что директор играет нечестно и решил проучить подлого делягу. Теперь ясно, почему тот сделал выгодное предложение при обмене валюты на советские рубли — жулик рассчитывал непременно вернуть переплаченные денежки обратно. Стала очевидна и причина щедрости гостеприимного «друга»: ведь не имело значение, кто именно будет расплачиваться за банкет — всё равно деньги в итоге уже шли из одного кармана.

Матвей, приятно удивив официанта, положил на скатерть щедрые чаевые и попросил разрешения позвонить «другу», чтобы узнать, благополучно ли тот добрался до дома. Запамятовав номер телефона, гость попросил телефонный справочник, а там уж по известной фамилии нашёл заодно и адрес. На звонок ответила жена директора комиссионки, сам «дружок» ещё не добрался до окраины города. Матвей вежливо извинился и, заверив супругу директора, что муж скоро уж должен вернуться домой, пожелал спокойной ночи.

Матвей покинул ресторан, блатная троица последовала за ним, пока держась на расстоянии. Развлекательные аттракционы в городском парке уже закрылись, аллеи опустели, лишь на центральной ещё гуляли влюблённые парочки. Матвей свернул в тупик, к одиноко стоящему уже опустевшему зданию тира. Применив гравитационное воздействие на запорный механизм, играючи снял с петель навесной замок и проник внутрь.

Преследователи разделились: один бандит остался контролировать местность, а двое прокрались к приоткрытой двери. Из тира раздавались размеренные звуки выстрелов пневматического ружья. Заглянув внутрь, бандиты увидели у стрелковой стойки тёмный силуэт спины стрелка на фоне освещённой стены с мишенями. Почему–то, светила только самая дальняя лампочка.

— Что встали на пороге, вурдалаки? Заходите, поговорим, — не оборачиваясь,