поняла, находился кабинет Аскольда.

Я поставила блюдце на мозаичную поверхность столика. Идея, которая час назад казалась просто неудачной, постепенно превращалась в фантасмагорическую. С чего я вообще взяла, что Аскольд поедет со мной в клуб? И насколько безопасно показывать ему в дополнение к силе Зимней Девы еще и Смотрящего? Если слово «безопасно» вообще сочетается с мастером убивать на расстоянии.

– Вера Александровна, прошу! – Маргарита, которая еще секунду назад со стертым выражением лица смотрела в экран компьютера, ожила. Короткие волосы качнулись, когда она кивнула, приглашая меня войти.

Наверняка он еще и не согласится.

Я повесила сумку на плечо и, поправив на бедрах широкий вязаный свитер – пальто висело на вешалке в гардеробной, – прошла к двери.

Внутри было светлее, чем в приемной. Стены с дипломами в черных рамках отливали серебром. Полкабинета занимал массивный стол из темного дерева. На одной его части стояли две потухшие черные свечи и пара костяных фигурок, на другой светился экран ноутбука и высилась аккуратная стопочка папок.

Аскольд с видом лощеного бизнесмена сидел в глубоком кожаном кресле. Алый воротник рубашки делал его лицо бледнее обычного.

– Вера Александровна, – сказал он вместо приветствия.

– Перестаньте меня так называть.

Я уселась в кожаное кресло с другой стороны стола. Наши глаза оказались на одном уровне, и я заметила, что сегодня не только тени, но и тонкие морщины на его лице стали как будто глубже.

– Нашли того, кто оставил подклад? – без особого интереса спросил чернокнижник.

– Странно, что вы не знаете ответ на этот вопрос. – Ядом в моем голосе можно было травить тараканов. «Так ты ничего не добьешься, Вера». – То есть нет, не нашла.

Аскольд молча разглядывал меня. Казалось, он смотрит прямо сквозь мою лобную кость и вот-вот прочтет то, о чем я собираюсь попросить.

– И зачем вы пришли?

Совершить самую большую глупость в своей жизни.

– Я вчера заказала расклад.

– Вам действительно нужен расклад? – недоверчиво усмехнулся он.

– Да.

– Вы могли мне позвонить.

– У меня нет вашего номера.

Аскольд молча достал из-под стола визитку. На черной картонке серебряными буквами было выгравировано «Аскольд Мирин, практикующий маг».

В кабинете повисла тишина. Я чувствовала, что просто отнимаю его время – правда, мной же оплаченное. Он, видимо, ждал, пока я признаюсь, зачем пришла. А у меня словно язык к нёбу прилип – я не могла произнести «Сходите со мной в стриптиз-клуб». Зато совершенно неожиданно вспомнила все, что собиралась сообщить ему ночью, нажимая «Оплатить заказ». И что за вопрос меня тогда мучил.

– Ну хорошо. Давайте посмотрим ваш расклад. – Аскольд потянулся к колоде, и я заметила торчащую из-под алого рукава белую повязку. Он перетасовал карты движением опытного крупье и протянул мне стопку рубашками вверх. – Подумайте о своем вопросе и снимите левой рукой.

Чувствуя себя ребенком перед фокусником, я легонько сдвинула часть карт. Он накрыл колоду длинными пальцами и на секунду прикрыл глаза.

– Вы ни о чем не подумали.

– Откуда вы знаете?

Он кинул на меня одновременно высокомерный и укоряющий взгляд.

– Подумайте о том вопросе, с которым оформляли заказ.

Я вздохнула.

– Еще раз, – негромко велел Аскольд и снова протянул мне колоду.

На этот раз я даже прикрыла глаза, двигая верхние карты в его сторону. Он забрал колоду и снова перетасовал. На мгновение прижал ее к груди и начал выкладывать карты в причудливую фигуру перед собой.

– Готовы слушать?

– Вся внимание, – сухо отозвалась я.

Чернокнижник помолчал еще мгновение. Затем неспешно заговорил:

– Вас мучает неведение. Во всех сферах жизни. Вы не знаете чего-то о прошлом, не знаете о будущем, не знаете, что делать со своей жизнью. В сердце у вас тоска и боль. Много боли. Как если бы вы потеряли члена семьи. Грызущее, страшное одиночество. Что-то произошло в прошлом… Потеря. Вы думаете, что это ваша вина.

Сердце забилось сильнее, и я положила ладонь на грудь поверх свитера.

– Вы хотите знать, можно ли было поступить иначе, – не то спросил, не то сообщил Аскольд.

Я кивнула.

Он достал из колоды одну-единственную карту и перевел на меня пристальный взгляд, ощущавшийся тяжестью на коже.

– Тогда вы вряд ли могли поступить иначе. Но даже если я однозначно скажу «да» или «нет», вы мне не поверите. Но вы узнаете… – Он провел пальцем сразу по нескольким картам, точно давал им обещание. – Дорогой ценой. Возможно, даже новой потерей. Но узнаете. Вас ждет дорога. Не путешествие, а дорога. И развилка. – Он вытащил еще пару карт. – В одном варианте вы… Не воспринимайте это буквально – вы умрете, чтобы переродиться. В другом тоже будет смерть… – Он задумчиво постучал пальцами по карте. – Уже более реальная. Но правду вы выясните. Не постигаю только зачем, если в одном из вариантов она будет стоить вам жизни. – Он поднял на меня глаза. – Так любите правду?

Люблю, когда вокруг меня не умирают люди. Особенно при моем участии.

Но вслух я ничего не сказала, и Аскольд продолжил:

– В любом случае рядом с вами будут помощники. Люди, которые вас любят и готовы отдать за вас жизнь. Это и есть ваша сила. Смело опирайтесь на них.

Я сидела не шелохнувшись. Наверняка он все это только что выдумал. У любого человека в жизни были потери. И почти у каждого есть кто-то, кто его любит.

Аскольд придвинул ко мне коробочку с бумажными салфетками.

– Все в порядке, – пробормотала я.

– Разумеется.

Я не плачу. Не плачу же? Я провела рукой по щеке. Сухая.

– Вы что-то узнали про Зимнюю Деву? – спросила я, чтобы сменить тему.

Аскольд откинулся на спинку своего шефского кресла.

– Кое-что. Если позволите, задам пару вопросов.

– Валяйте.

Он едва заметно поморщился, потом аккуратно собрал карты, зажег свечу, несколько раз провел колодой над пламенем и только после убрал в коробку. Развернулся к той стороне стола, где лежали папки.

– Вы говорили, есть другие. Лето, Весна, Осень.

– Да.

Со своего места мне было не видно, что написано на папках, но чутье подсказывало: он завел такую на каждую из нас.

– Видимо, все началось с языческих богинь, которые передали часть своей силы через жриц. Если понять, какая богиня была прародительницей силы, можно…

– И кем была моя? – перебила я.

Аскольд вытащил из верхней папки лист и положил передо мной. На картинке была изображена длинноволосая девушка с лицом, разделенным на две половины: одна красивая, как у диснеевской принцессы, другая уродливая – скелет с ошметками плоти.

Я вспомнила Хельгу.

– Это не она.

– Это Хель, – снисходительно объяснил Аскольд, – богиня мира мертвых в скандинавской мифологии. Вряд ли ваша