до брака, до того, как у них начался роман. Но теперь язык не поворачивался назвать его Витей. Было в этом что-то теплое, родное. Но теперь этот мужчина перестал быть ее мужчиной, перестал быть близким. Теперь муж стал для Маши чужим.

Дозвонилась не сразу. Но набирала номер Королева, как заведенная, пока тот наконец-то не ответил.

– Ты, ты, ты… – Маша хотела высказать мужу все, что думает о нем и его недостойном поведении, но не было ни в одном языке таких слов, которые смогли бы адекватно передать ее мысли и эмоции.

– Идите к черту! – перебил ее муж. Ответ был таким холодным, отстраненным и неожиданным, что сбил Машу с толку.

– Что? – спросила растерянно и зависла, пытаясь сообразить, что вообще происходит.

– Забудьте этот номер! – продолжил озадачивать Машу муж. Ведь это не он, а она должна была говорить с ним так, чтоб он понял, как они отдалились, как она его ненавидит и презирает за предательство.

– Что? – вырвалось снова. И тут в голове точно переключатель сработал. – Ну, ты и козел, Королев! Да чтоб ты… Да чтоб тебя… Да чтоб тебе…

– Хватит меня склонять! – подлил масла в огонь Виктор. – Если еще раз позвоните – я передам ваш номер полиции!

– Ты совсем охренел, Королев?! – проорала Маша, ощущая себя вывернутой наизнанку. – Ну, я этого так не оставлю! Это ты забудь мой номер и не звони мне никогда, понял?! Это я в полицию заявлю, если ты не перестанешь баб домой водить! Я тебя родительских прав лишу, Королев, понял?! Что б ты провалился, сатир безбородый!

Не дав возможности Королеву ответить, Маша прервала связь, выключила телефон. Дрожащими руками убрала его в сумку, висевшую на крючке в прихожей. Ее колотило, точно она выбежала в домашней одежде на тридцатиградусный мороз.

Розовые очки разбились вдребезги, да так, что осколки вонзились в мозг, отчего боль проникла, казалось, в каждую клеточку организма. И Маша, опустившись на пол прямо там, где стояла, тихонько завыла.

Глава 23. Безумное чаепитие

– На тебе лица нет! – ахнула Рената, открыв подруге дверь.

Маша сделала несколько шагов, прислонилась к стене и застыла, ничего не ответив. Глаза ее смотрели с тоской, как у побитой собаки.

– Что произошло? – с тревогой спросила Рената.

Маша хотела что-то сказать, но передумала. Махнула рукой и начала неуклюже стягивать плащ. Ее штормило, точно пьяную.

Рената помогла подруге раздеться, усадила за стол, налила полстакана виски и подвинула подруге:

– Пей!

Маша отрицательно покачала головой.

– Я и так, как пьяная – мысли собрать не могу, – произнесла тяжело, медленно, раздельно, будто выжимала из себя слова, как зубную пасту из почти пустой тубы.

– Тогда, может, чаю? – предложила Рената.

– Можно, – хрипло произнесла Маша, держась за горло.

– Так что случилось? Умер, что ли, кто-то из близких? – почти шепотом озвучила свои предположения подруга, ставя перед несчастной чашку с ароматным напитком и розетку с медом.

– Почти, – прохрипела Маша. – Королев нашел мне замену.

Выдавив из себя последнюю фразу, почувствовала облегчение, точно застрявшую в горле кость вытолкнула. Сразу стало легче дышать, из глаз брызнули слезы.

– Поплачь, – разрешила Рената, положив перед Машей стопку салфеток, и стала терпеливо ждать, когда та наревется.

– Теперь рассказывай, – потребовала подруга, когда Маша в последний раз всхлипнула и пододвинула к себе чашку с уже остывшим чаем.

– Прихожу домой – нет никого. Смотрю: заколка Надькина. И сережка на подушке в спальне ее. А мой подарок в корзине, – быстро проговорила Маша и сморщила нос, готовясь снова зарыдать.

– Чай пей, – напомнила Рената. И вместо того чтобы заплакать, Маша отхлебнула еле теплый, но ароматный и вкусный напиток.

– Давай по порядку: кто такая Надька?

– Соседка наша. Мать-одиночка, блин. Ну, так-то не совсем одиночка: муж у нее уголовник, сидит. А она одна Юльку воспитывает. Без мужика. Вот ее на Королева, наверное, и потянуло. А он и рад, – пояснила Маша и отхлебнула чай.

– Так, ясно, а почему ты решила, что заколка ее? Приметная? – уточнила Рената.

– Ага, дельфин с жемчугом и голубыми камушками, аквамарином. Моя Симка давно на ее заколку заглядывалась, просила ей такую же купить, но я не нашла нигде. Уникальная она, – вздохнула Маша.

– А Юлька – она большая? – спросила Рената.

– Лет семь, как Симе, наверное. Они теперь одноклассницы.

– Может, это она заколку забыла, Юлька? – предположила Рената. – Приходила к Симе поиграть – и забыла.

– Не, не может, я Симе не разрешаю с Юлькой играть. Они не знакомились, кажется, даже, – возразила Маша.

– Хорошо, с заколкой ясно, поехали дальше. Ты про сережку еще говорила. Она тоже уникальная, раз ты решила, что твоей соседки? – продолжила расспросы подруга. – Видела на ней, да?

– Уникальная, но на Наде я ее не видела, правда. Но я же не все ее украшения знаю. Сейчас покажу тебе серьгу.

Маша пошла за сумкой, в которой спрятала улику, а Рената поставила чайник, чтобы заварить для Маши свежий чай.

– Вот, – Маша выложила на стол пакетик.

Рената достала из него салфетку, развернула.

– Кто-то из Питера привез, наверное, – констатировала. – Надя не ездила туда, не знаешь?

– Знаю, что не ездила. Она никуда не ездила.

– Ну, может, раньше, – решила Рената, снова заворачивая серьгу в салфетку.

– В Питер Королев в июне ездил, что-то по делам, – бесцветным голосом сообщила Маша. – Это что же получается: он мне и раньше с Надькой изменял, чуть ли не в открытую? – На глаза снова навернулись слезы.

Рената заменила Машину чашку на новую, наполненную горячим чаем.

– Хорошо, хоть теперь у тебя глаза раскрылись, – попыталась подбодрить подругу. – Лучше поздно, чем никогда. А то так бы и жила с предателем.

– Да уж, правду говорят: нет худа без добра, – согласилась Маша, пробуя чай. Странно, но чаепитие действовало на нее успокаивающе, каждый глоток чая был, как затяжка для курильщика.

– Ты что-то еще про подарок говорила. Виктор выбросил что-то, что ты ему дарила? По какому поводу был презент? И что вообще это за штука такая была тобой обнаружена в мусорной корзине? – поинтересовалась Рената.

– Не в мусорной корзине – в бельевой: комплект эротичного нижнего белья с сорочкой и халатиком. Подарок Королева к нашей годовщине свадьбы, – поморщилась Маша.

– То есть год назад ваши чувства еще были живы, – задумчиво произнесла Рената.

– Три месяца назад. Годовщина нашей свадьбы была три месяца назад, – вздохнула Маша. – Как раз накануне поездки Королева в Санкт-Петербург.

– Хорошо маскировался, гад! – посетовала Рената. – Хотя…

– Что «хотя». Я что-то упустила? – горько усмехнулась Маша. – Хочешь сказать, была слепа, раз не замечала, что