глава семьи, как и раньше, полностью отдавался работе. А её не убавлялось.

Несмотря на то, что националистическое подполье на Украине было фактически разгромлено, молох продолжал свою деятельность. Закордонный провод ОУН с ее главным идеологом Бандерой из Мюнхена регулярно направлял туда свои циркуляры, а его ближайшие сподвижники, находившиеся на нелегальном положении, претворяли их в жизнь.

В целях окончательной ликвидации подполья 22 апреля 1947 года министр государственной безопасности СССР Абакумов издал приказ № 00207, предписывающий министру госбезопасности Украины и начальникам УМГБ ее западных областей приложить к этому все усилия. На основании приказа, в системе МГБ республики было организовано управлениеН», взявшее на себя работу по розыску и ликвидации ведущих функционеров Центрального провода ОУН. Возглавил его генерал-майор Дроздов, при активном участии которого в управлениях МГБ всех «захидных» областей создали соответствующие подразделения. Руководителем одного из таких, после годичных курсов в Киеве, назначили Исаева.

Передав свою группу «чистильщиков» под командование Скляра, майор получил этажом выше отдельный кабинет, размером три на четыре метра, а к нему — располагавшееся в двух смежных комнатах отделение из шести оперативных работников. Теперь рабочий день Исаева начинался не в «поле», как часто бывало раньше, а в стенах управления.

С утра заходили сотрудники, докладывали о результатах проверок сигналов, работе по литерным делам и выполнении текущих планов, затем Исаев уезжал на встречи с агентурой, состоящей у него на связи, на задержания и другие оперативные мероприятия. После десяти вечера, когда рабочий день заканчивался, кропотливо работал с документами.

Вот и сейчас, делая выписки, майор изучал поступивший из Киева дубликат розыскного дела «Волк», в котором были систематизированы все имевшиеся в министерстве материалы.

Дело касалось Романа Шухевича (он же «Генерал Чупринка», «Тур», «Белый», «Старый», «Отец», «Щука»).

На первой странице имелись снимки фигуранта в гражданской одежде, мундире немецкого офицера, а также в форме армии УПА. Продолговатое, с вислым носом и оттопыренными ушами тонкогубое лицо, пустые, ничего не выражающие глаза.

«Явный дегенерат», — подумал Исаев, перелистнув страницу.

Далее шла биографическая справка, из которой следовало, что Шухевич родился 30 июня 1907 года в местечке Краковец в Галиции, в семье уездного судьи. Националистические убеждения зародились у него во время обучения в гимназии, где парубок вступил в УВО[63], а окончательно сформировались в Львовском политехническом институте, где будущий «гэрой» учился на инженера. Там он совершил первую свою акцию, застрелив польского учителя, а с созданием ОУН стал одним из первых ее членов.

В тридцатые годы уже в качестве провидныка боевой референтуры принял участие в убийстве польского посла Тадеуша Голувко. Затем за покушение на министра внутренних дел Бронислава Перацкого на несколько лет попал в тюрьму, откуда вышел по амнистии и эмигрировал в Германию, где прошел курс военной подготовки в Мюнхене и получил первый офицерский чин. С началом Второй мировой войны и после капитуляции Польши Шухевич перебрался в Краков и вошел в руководство ОУН, создав подпольную сеть в целях вооруженной борьбы на присоединенной к СССР Западной Украине.

Для этих же целей в 1940-м году в лагере Нойхаммер нацистским «Абвером» был создан, вооружён и обучен разведывательно-диверсионной деятельности Украинский легион, состоявший из двух батальонов. Первый именовался «Нахтигаль», и в нем Шухевич отвечал за политико-идеологическую работу, а также боевую подготовку. Одновременно руководил действиями ОУН на приграничных землях генерал-губернаторства со смешанным польско-украинским населением.

Весной 1941 года прошел обучение на высших командных курсах руководителей ОУН-Р, организованных немецкой разведкой, а с началом Великой Отечественной войны в составе подразделения «Бранденбург 800» вошел во Львов. Там «Нахтигаль» под командованием Герцнера и Шухевича осуществил массовую карательную акцию в отношении городского населения — уничтожив по заранее составленным спискам советских и партийных работников с семьями, а также часть евреев.

После недельного пребывания во Львове Шухевич вместе с батальоном отправился в Винницкую область и произвел новые «зачистки». Затем подразделение отозвали на переподготовку в Германию, где объединили с батальоном «Роланд» и в феврале 42-го перебросили в Белоруссию. За девять месяцев пребывания там украинские националисты уничтожили более двух тысяч советских граждан, именуя всех «партизанами». Далее немецкое командование отозвало батальон во Львов и как не оправдавший доверия расформировало, а его украинских командиров подвергло аресту.

При этом Шухевич сбежал и ушел в подполье, где из бывших сослуживцев создал костяк службы безопасности ОУН, а в январе 1944-го был назначен командующим УПА и заместителем Бандеры, фактически руководя ОУН и УПА на территориях Западной Украины и Юго-Восточной Польши.

— Да, опытная сволочь, — пробормотал майор и, ткнув в пепельницу окурок, перешел к следующему документу. Тот включал в себя все известные органам связи фигуранта на территории Западной Украины и в частности в Львовской области, с приложением фото некоторых персонажей (также находившихся в розыске) и их характеристик.

На исходе ночи, делая пометки в секретной тетради, Исаев закончил работу, убрал дело в сейф, оделся, запер кабинет и спустился вниз. Там, сдав ключи дежурному, вышел во внутренний двор, завел стоявший рядом с несколькими служебными автомобилями «Цундап» и, прогрев двигатель, выехал наружу через откатившиеся в сторону металлические ворота. По земле мела поземка, с неба сеялся мелкий снег.

Утром Исаев проснулся от того, что кто-то таскал его за нос. Открыл сонные глаза — сверху довольно пыхтел Алешка.

— Гулять пойдем? — приблизил вплотную краснощекое лицо. И тут Николай вспомнил, что сегодня воскресенье.

— Пойдем, сын! — схватил мальчика подмышки и подбросил над кроватью. Тот радостно завизжал, началась шутливая борьба, которую прекратила вошедшая в спальню, улыбавшаяся, жена.

— Мужчины, завтрак готов. Вставать и умываться!

— Я уже! — спрыгнул вниз Алешка и убежал на кухню.

— А я сейчас, — поднявшись, чмокнул ее в щеку Николай.

Когда чисто выбритый и с влажными волосами, он вошел в зал (по выходным семья завтракала там), все были в сборе: Алешка с чинным видом сидел за столом, накрытым кружевной скатертью, Рекс у потрескивающего камина уже приступил к своему завтраку, состоявшему из миски сваренной на костях овсянки, а Оксана раскладывала по тарелкам золотистые ноздреватые блины, стопка которых исходила паром в центре. Здесь же в глиняной корчажке снежно белела сметана, а сбоку пофыркивал только что вскипяченный чайник, рядом с которым стояла сахарница.

Вскоре все с аппетитом уплетали воскресный завтрак, особенно преуспевал Алешка.

Съев очередной блин со сметаной внутри, свернутый мамой в трубочку, и шумно запив его из чашки, он, улучив момент, сунул второй (без сметаны) своему заползшему под стол другу, прикончившему овсянку. Родители весело перемигнулись и сделали вид, что этого не заметили.

— Так, какие планы на дальнейшее? — поинтересовался Исаев по