Возвращаюсь в свои покои раньше мастера и отправляюсь в купальню. Хорошо, что Асана сегодня здесь нет, иначе не обошлось бы без лишних вопросов.

Однако наша опасная вылазка не проходит бесследно. Со следующего дня мастера почти не отходят от нас. На групповых тренировках присутствуют сразу несколько наставников. Они пристально наблюдают за всеми, так что даже во время спаррингов становится опасно делиться информацией.

Большую часть времени я провожу в тренировках с мастером Асаном. Закончив очередное занятие, он бросает мне:

— Кай, не покидай покои, пока я не вернусь!

— Что-то случилось, учитель? — осторожно спрашиваю я.

— Ничего особенного, личное распоряжение патриарха. Я ненадолго.

Наставник уходит. Мне ничего не остаётся, как подчиниться, чтобы не вызывать лишних подозрений. Раскидываю Оплетающий Побег, чтобы узнать, действительно ли мастер покинул этаж или затаился где-то, устроив мне проверку. Не обнаружив его на ближайших ярусах, решаю спуститься к Каору. Цзян тоже куда-то исчез.

Девушка выглядит ещё более встревоженной, чем обычно.

— Что случилось? — сразу спрашиваю я.

— Я даже не знаю, — шепчет она. — Мастер в последнее время стал очень беспокойным, он постоянно гоняет меня, а ещё уже несколько раз проводил ритуалы, вытягивая жизнь из других учеников. Боюсь, скоро и до меня дойдёт дело.

— Ты же была в его покоях. Помнишь, тогда он вернулся в тайник за своими записями?

— Да, была, — признаётся она, — но не смогла найти их. Похоже, он где-то прячет этот дневник,

— С этим я могу помочь.

Мы пробираемся в комнату Цзяна, и, чтобы не тратить время, я сразу использую Оплетающий Побег.

Тайник обнаруживается под полом, укрытым роскошным ковром. Одна из половиц вытаскивается, открывая доступ к нескольким дневникам. В них отдельно вложены листы с подробными описаниями защитных техник, удерживающих демона. Внимательно изучив свежие записи, я вздыхаю и ожесточённо тру виски.

— Что такое? — вглядывается в меня девушка.

— Цзян собрался высвободить демона, — отвечаю я хрипловатым голосом.

— Но зачем⁈ — удивлённо восклицает она.

— Похоже… он собрался уничтожить его.

Глава 11

— Что⁈

Вместо ответа я осторожно листаю потрёпанный дневник и зачитываю вслух:

'Сегодня я снова спустился в подземелье и вглядывался в печати, удерживающие демона. Они по-прежнему крепки, но я чувствую, как эта тварь буравит меня взглядом, словно видит насквозь. Иногда мне кажется, что мы совершили роковую ошибку, заточив его здесь. Возможно, первый патриарх надеялся обуздать его силу на благо секты, но вместо этого мы сами стали рабами этого исчадия тьмы.

Да, мы научились продлевать свои жизни, поглощая энергию других. Мы постигли тайные техники, недоступные простым смертным. Но какой ценой? Я смотрю на наших учеников и вижу в них лишь пищу для нашего бессмертия. Мы высасываем из них жизнь, как пиявки, а когда их тела иссыхают, берём новых. Раньше я оправдывал это тем, что лишь так можно обрести истинное могущество. Но теперь… теперь я просто отвратителен сам себе.

И ведь дело не только в учениках. Мы выпытываем у демона всё новые и новые секреты, закачиваем в себя его тёмную Ки, упиваясь растущей мощью. Но с каждым днём я всё больше чувствую, как эта скверна разъедает мою душу. Она обещает безграничную силу, но я боюсь, что рано или поздно мы все превратимся в чудовищ, неотличимых от того, что сидит у нас в подвале.

Моя жизнь — непрерывная ложь. На людях я всё ещё мастер Цзян, почтенный наставник секты Восходящего Солнца. Но стоит мне остаться наедине с собой, как я вижу ту мерзость, в которую превратился. Я убиваю невинных, чтобы продлить свое жалкое существование. Я упиваюсь украденной силой. И я ничуть не лучше прочих мастеров, хотя и осознаю всю глубину нашего падения.

Но я ещё могу всё исправить. Пусть я уже не смогу смыть кровь с моих рук, но я должен положить конец этому кошмару. Демон — вот истинная причина всех наших бед. Уничтожив его, я искуплю грехи нашей секты. И пусть для этого мне придётся залить в себя ещё больше скверны, забрать ещё больше невинных жизней — я готов заплатить эту цену. В конце концов, моя душа уже проклята, так не всё ли равно, насколько глубже я погружусь во тьму перед тем, как встречу смерть?

Всё, что мне нужно — это ещё немного времени. Ещё немного сил. А потом я спущусь в последний раз в эту бездну и заберу демона с собой в небытие. Это будет мой последний поступок, может, единственный достойный в этой жизни. Не ради себя, но ради тех, кого я ещё могу спасти.

Но до тех пор я буду улыбаться. Кивать. Делать вид, что я такой же, как остальные мастера. Что меня волнует лишь собственное могущество, и плевать, скольких я ради него принесу в жертву. Никто не должен догадаться о моём плане. Даже мой новый ученик, Каору. Она кажется такой невинной, неиспорченной. Почти напоминает мне меня самого в юности. Но я не могу рисковать. Не могу позволить, чтобы кто-то помешал мне довести задуманное до конца.

Скоро всё закончится. Скоро эта секта избавится от своей отравы. А до тех пор я буду притворяться чудовищем. Так, как я делал это последние двадцать лет.'

Я откладываю дневник и смотрю на Каору. В её глазах плещется целая буря эмоций — шок, боль, гнев, но постепенно сквозь них пробивается и что-то ещё. Понимание. Может, даже искра сочувствия.

— Похоже, твой мастер не так уж однозначен, как казалось, — медленно произношу я. — Он творил кошмарные вещи, но, в глубине души, похоже, всегда сомневался в правильности происходящего. И теперь решил всё исправить. Хотя его методы… ужасны.

Каору молчит, обдумывая услышанное. Её взгляд блуждает по строчкам, пытаясь примирить образ жестокого наставника с тем, кто писал эти горькие, полные раскаяния слова.

— Он пишет, что не может мне довериться, — наконец произносит она. — Но ведь мы хотим того же — покончить с этим кошмаром. Неужели он не понимает, что в одиночку ему не справиться? Что ему нужны союзники?

Аккуратно кладу руку ей на плечо.

— Может и понимает. Где-то в глубине души. Просто слишком привык никому не доверять. Слишком долго играл роль бездушного монстра.

— Но если мы поговорим с ним, объясним, что на его стороне… — с надеждой начинает Каору, но я качаю головой.

— Слишком рискованно. Сейчас он явно не в том состоянии, чтобы здраво воспринимать подобные