Голубь полетел прямо, никуда не сворачивая.

— Какая же я дура… — тихонько сказала Женя.

Кристина на цыпочках отошла от двери в маленькую комнатку и пробежала в прихожую. Там она нашла Женину сумку, брошенную второпях, и вытащила из нее мобильный телефон. Набрала номер полиции и сообщила, изменив голос, что находящийся во всероссийском розыске Анатолий Бочанок все время крутится возле одного дома. Номер сказала и улицу. Видели его там неоднократно, детей пугает, потому что здоровый и агрессивный.

В полиции спросили, кто говорит, но Кристина уже отсоединилась.

Так, Толяна она, считай, обезвредила. У него такой вид, что менты сразу узнают и оприходуют. А вот что со вторым делать, Витей Харитоновым по кличке Хряк? Он поумнее Толяна. Оставалось надеяться, что, и правда, если документы уже раз проверили, то у Женькиного дома он больше не появится.

Ей бы еще немного времени. Она уже нашла человека, который сведет ее с покупателем. Если не борзеть и сбавить цену, то можно продать быстро. И тогда она улетит из этого города. Куда-нибудь подальше. И если не задерживаться на одном месте дольше недели, то Лом быстро потеряет ее след.

Кристина убрала мобильник в Женину сумку и отправилась на кухню мыть посуду.

Наутро Женя встала неожиданно в хорошем расположении духа. Про вчерашнее она вспоминала теперь даже весело. Ну, надо же, Иннокентий-то оказался каким ловеласом, запал на Кристинку. С его-то вкусом и чувством прекрасного!

Ладно, больше она про него и не вспомнит, перевернула эту страницу своей жизни. Давно пора.

Кристинка вела себя тише воды, ниже травы, утром уступила ей ванную без слова и даже кофе сварила, так что Женя явилась на работу пораньше, как белая женщина.

— Евгения Андреевна! — в дверь заглянул продавец. — Там какой-то человек пришел, начальство спрашивает, а Валерия Степановича нету… может, вы с ним поговорите?

Женя вышла в зал и сразу же увидела долговязого мужчину со светлыми волосами. На макушке у него торчал смешной хохолок, придававший мужчине несерьезный и безобидный вид.

Вообще, он как-то нелепо и неуместно смотрелся в их магазине, среди резного дерева и ярких цветных росписей.

— Я могу вам чем-то помочь? — осведомилась Женя, подходя к посетителю.

— Можете, — ответил тот и показал Жене раскрытое удостоверение. — Капитан полиции Шерстоухов…

Женя внимательно ознакомилась с удостоверением и вернула его капитану.

«Шерстоухов… — подумала она. — Где-то я слышала эту фамилию… ах, ну да, это же знаменитый школьный хулиган и авантюрист, про которого рассказывала моя бывшая свекровь… интересно, это он или только однофамилец?»

Она подняла заблестевшие глаза на капитана, но тут же опомнилась — человек по делу пришел, она вроде бы сейчас за начальство в магазине, спрашивать о постороннем неуместно.

Тем временем капитан протянул Жене сложенный в несколько раз шелковый платок.

— Что вы можете сказать об этом?

Женя развернула платок, встряхнула его в воздухе, разглаживая, опустила на крышку резного сундука.

Увидела синее лицо с выпученными глазами и высунутым кроваво-красным языком, ожерелье из черепов, пояс из отрубленных человеческих рук…

— Это богиня Кали, — ответила она, не задумываясь. — Одна из главных богинь индуистского пантеона. Богиня-мать, но в то же время символ разрушения…

— Ничего себе мамаша! — мрачно проговорил капитан. — Но меня вообще-то больше интересует не эта богиня, а сам платок. Что вы можете о нем сказать?

Женя еще раз осмотрела вещицу, заметила вшитую в уголок монету.

— Знаете, боюсь ошибиться, но я бы сказала, что это румаль.

— Что? — капитан взглянул на нее неодобрительно. — А нельзя ли по-русски?

— Ах, извините! — спохватилась Женя. — Румаль — это ритуальный платок, которым пользовалась индийская секта тугов, или тхугов… это страшная, изуверская секта поклонников Кали, которые считали своим священным долгом перед богиней убивать людей и приносить ей в жертву. Чем больше людей убивал член этой секты, тем большим почетом он пользовался, тем больше были его заслуги перед богиней…

Женя сделала паузу и добавила:

— Один из тхугов попал в Книгу рекордов Гиннесса как самый страшный серийный убийца в истории. Он убил больше девятисот человек. А всего только за двести лет — за восемнадцатый и девятнадцатый века — по данным английской колониальной администрации, тхуги убили около двух миллионов человек…

— Ничего себе! — ахнул капитан. — Это же население целой небольшой страны!

— Основным способом убийства, которым пользовались тхуги, — продолжала Женя, — было удушение таким вот платком, который и назывался румаль. В уголок платка вшивали монету, чтобы его удобнее было набрасывать на шею жертвы…

— Я вижу, что вы еще долго можете разглагольствовать на эту тему, — оборвал Женю капитан. — Но меня интересует еще один, вполне конкретный вопрос. В вашем магазине продаются такие платки… или, как вы его назвали, румали?

Женя обиделась на такой грубый оборот речи. Надо же — она разглагольствует! Сам пришел, вопросы задает, а когда она захотела помочь и объяснить — он так грубо ее оборвал. Хам какой!

В ответ ей захотелось спросить невежливого капитана, не он ли в школе устроил фейерверк во время речи директора и нарядил скелет в кабинете биологии. Вот интересно, если это он, то какое у него будет лицо? И еще привет передать от свекрови, сказать, что она его часто вспоминает, как кошмар своей жизни…

Однако она удержалась и вместо этого продолжила сухо:

— Во-первых, собственно, румали у нас никогда не продавались. Как вы, должно быть, сами видите, монета вшита вручную, а без монеты это — просто шелковый платок. А продавались ли у нас такие платки… я в этом магазине работаю только год, и при мне их не было, а были ли они прежде, я могу выяснить…

«Если вы вежливо попросите», — добавила она про себя.

— Да, пожалуйста, выясните! — капитан даже прижал руки к сердцу, так что Женя сочла его просьбу вежливой.

— Вам придется немного подождать. Может быть, вы пока хотите выпить кофе или чаю?

Все-таки Жене ужасно хотелось выяснить, тот это Шерстоухов или не тот. По возрасту вроде бы подходит, свекровь говорила, что он лет на шесть старше ее сына, а Женя с Иннокентием ровесники, значит, тому сейчас лет тридцать пять — тридцать шесть…

— Спасибо, ничего не нужно! — отмахнулся Шерстоухов.

«Дикий он какой-то, — подумала Женя, направляясь в бухгалтерию, — но все равно интересно, тот это Шерстоухов или не тот?»

Женя отогнала глупые мысли, потому что сосредоточилась на другом вопросе: для чего, собственно, этому невоспитанному капитану нужно знать про платки?

Как говорил кот Матроскин, а вы, собственно, почему интересуетесь? Где-то у них те платки фигурируют, а капитан важный такой, вряд ли обычную кражу расследует, не иначе,