напряженное время года. И мне отнюдь не помешает помощь в отеле на Скотт-стрит. Отправлю тебя на кухню. Учитывая твою… так сказать, ситуацию, я не могу доверить тебе обслуживание гостей.

– Ты хочешь, чтобы я работала в отеле? – ошарашенно спрашиваю я.

– Но тебе ведь нужна работа?

– Да, – соглашаюсь я.

– Ну и кто еще согласится тебя нанять? Ведь, как ни крути, придется признаться, что тебя выпустили под залог… и объяснить, что конкретно тебе вменяют. Хочешь не хочешь, а придется, – настойчиво говорит она, заметив, что я собираюсь протестовать. – И не волнуйся. Я буду тебе платить. А также покрывать судебные издержки.

– Ферн…

– Но есть одно условие. – (Я круглыми глазами смотрю на сестру.) – Я хочу присутствовать на каждой встрече с адвокатом.

– Это совершенно необязательно, – возражаю я.

– Нет, обязательно.

– Но почему?! – Из моей груди вырывается стон отчаяния.

– Потому что я тебе нужна. Я собираюсь за тобой приглядывать. А поэтому я должна знать, что происходит.

Я смотрю на сестру, обдумывая ее слова.

– Для тебя это будет самая невыгодная сделка. Ведь адвокат – удовольствие весьма недешевое. А персонал можно нанять в агентстве. Тогда на кой черт я тебе сдалась?!

– Потому что ты в беде, Тейт. – Ферн на секунду закрывает глаза и делает глубокий вдох. – Ты гибнешь. Что видно невооруженным глазом.

Смущенная тем оборотом, который принял наш разговор, я бросаю взгляд в сторону Джоша, но он лишь ухмыляется:

– На Рождество я тоже собираюсь работать в отеле на Скотт-стрит. Давай, Тай-Тай, будет весело.

Когда Джош был совсем маленьким, он всегда меня так называл, и, услышав свое старое прозвище, я почувствовала, как на душе сразу стало теплее. Я посмотрела на Ферн. Она, как и Джош, ободряюще мне улыбалась.

– О’кей. Спасибо большое, – соглашаюсь я.

После их ухода я иду в спальню, вытаскиваю из-под подушки свой новый телефон и снова включаю громкость. Затем печатаю сообщение:

Прости. Она никогда не навещает меня. Как правило.

Вскоре приходит ответ:

Она поняла, что это я?

Нет. Но слышала, как хлопнула входная дверь.

Прости. Не удалось уйти бесшумно.

Все нормально.

Чего ей было нужно?

Она знает, что меня арестовали. Собирается заплатить за адвоката. Собирается присутствовать на всех встречах с адвокатом.

Ты серьезно?

Да. Но не волнуйся. Я что-нибудь придумаю.

Поговорим об этом завтра. Ты, наверное, жутко измучена.

Да. Так и есть.

Поспи немного.

Угу. Завтра поговорим. Спасибо за телефон.

Ти, это самое меньшее, что можно было для тебя сделать. Это, наверное, было настоящим кошмаром. XX[3]

Вызываю огонь на себя.

Добавив поцелуйчики, я отправляю сообщение.

Глава 16

Мой рабочий день в отеле Ферн начинается в восемь утра, когда первая смена уже в разгаре и кухонный персонал, отвечающий за приготовление завтрака, трудится не покладая рук. В мои обязанности входит разборка подносов, которые приносят Джош и другие официанты, укладка отсортированной грязной посуды и столовых приборов в решетчатые пластиковые ящики и смывание пищевых остатков кухонным шлангом. Подносы я ставлю на конвейерную ленту; по ней они попадают в моечную машину, где обдаются струей кипятка и откуда затем появляются сухими и блестящими, после чего их уже можно составлять на полки из нержавеющей стали. Я выполняла работу и похуже – впрочем, как и большинство безработных актеров, – тем не менее от перетаскивания тяжелых ящиков жутко болят запястья. Поскольку у кухонного шланга мощнейший отплеск, всякий раз, как я направляю шланг на неподатливое пятно беарнского соуса или на присохший тирамису, мелкие кусочки пищи оказываются у меня на шее, в волосах, а в случае потери бдительности и во рту.

И если сюда меня привело мрачное одиночество, то у кухонного персонала я чувствую себя желанным гостем. Их добродушное подтрунивание и жизнерадостные песенки наряду с рождественской музыкой, льющейся из динамиков, помогают мне не скатиться в пропасть унылого самокопания. В ресторане всегда полно народу, и время летит незаметно.

Моя первая встреча с Сарой была назначена на четыре часа дня в четверг. Когда Ферн открывает распашную дверь кухни, я на секунду теряюсь, хотя, судя по ломоте в своде стопы, моя смена подошла к концу.

– Ну все, пошли, – говорит сестра, придерживая для меня дверь.

На Ферн дорогой темно-синий костюм и туфли на шпильке в тон, волосы уложены красивым французским узлом. А на мне, словно по контрасту, джинсы, кроссовки, пластиковый передник, на голове – жуткий бардак. Я уже привыкла чувствовать себя нищенкой рядом с принцессой Ферн, однако сейчас, когда я вижу, как она, убийственно элегантная, твердой рукой заправляет исключительно всем у себя в отеле, включая меня, это служит очередным неприятным напоминанием, насколько далеко она ушла. Мы обе выросли в муниципальном доме в Луишеме. Наши родители были малообеспеченными, жили мы крайне скромно. Для моих братьев и сестер это стало своего рода трамплином, который помог им взлететь очень высоко. Мой брат Блэр на редкость своевременно продал компанию, и ему в известной степени повезло, однако Ферн достигла благополучия исключительно тяжелым трудом. И вот сейчас, следуя за сестрой по устланному коврами обеденному залу, где Джош вместе с другим персоналом уже накрывает столы к обеду, я внезапно испытываю не обычную зависть к ее успехам, а, наоборот, прилив гордости. И чувство это гораздо приятнее.

Натертые деревянные полы в просторном лобби отеля матово блестят. Здесь также звучит рождественская музыка, в углу возвышается ель от пола до потолка, красиво украшенная серебряными елочными игрушками, бирюзовыми лентами и электрическими гирляндами. Обведя глазами скопления мягких диванов, кресел и столиков, Ферн устремляет взгляд на огромный камин, возле которого сидит Сара. Увидев нас, Сара закрывает ноутбук, встает и направляется к нам. Ферн ведет нас к лифту, мы поднимаемся на пятый этаж, где находится ее кабинет, и идем вслед за ней по коридору.

– Спасибо, что согласились прийти, – обращается к Саре моя сестра. – У меня сейчас дел невпроворот, и так всем будет проще. Мы действительно благодарны вам за сотрудничество. Да, Тейт?

– Да. Спасибо. Хорошо, что вы смогли прийти, – соглашаюсь я.

Ферн открывает дверь в кабинет. Он большой и роскошный, дорогая мебель, тисненые обои, шикарный толстый ковер, солидный дубовый письменный стол возле выходящего в сад раздвижного окна, зеленые кожаные вольтеровские кресла у камина. Сестра уступает Саре свое место за письменным столом, мы садимся напротив. Я опускаюсь в кресло и кошусь на Ферн, которая берет