и они выделяли это вещество, которое образуется в результате распада клеток, точно так же, как молоко у млекопитающих. Позже, по мере развития детёнышей, оба родителя кормили их изо рта в рот до тех пор, пока те не достигали возраста, который мы должны считать детским, и не могли позаботиться о себе сами.

Их детство также было чрезвычайно продолжительным. Наступление половой зрелости у их вида постепенно замедлялось, пока не стало совпадать с социальной зрелостью. На Земле у обезьян и человека в фазе юности проходит около трети жизни, хотя половая зрелость у тех и других наступает в заметно более раннем возрасте, но у пчеловзоров стадия молодости как в физическом, так и в социальном плане стала продолжаться половину их жизни. Мы предположили, что такое развитие событий могло быть связано с богатыми источниками пищи; в противном случае это могло бы создать тенденцию к перенаселению.

Как бы то ни было, примерно половина популяции состояла из подвижного, активного и резвого молодняка, который чувствовал себя как дома в кронах огромных травяных деревьев, где молодые особи могли карабкаться вверх и вниз и раскачиваться с величайшей ловкостью, координируя работу всех четырёх конечностей и хвоста, и при этом упражняя свои зрительное восприятие, способности к ориентированию и мышечную силу.

Однако вскоре после того, как эти энергичные молодые особи становились взрослыми членами своих групп, их занятия и образ жизни претерпевали значительные изменения. Хотя они сохраняли способность лазать с лёгкостью, с того момента они проводили на земле практически всё время. Став взрослыми, они начинали агрессивно соперничать, стараясь превзойти друг друга в накоплении запасов, в создании коллекций, в украшении своих жилищ, в своих исследованиях, в своих усилиях, направленных на возможность быть избранными для выполнения заданий, которые дали бы им доступ к правам на добычу полезных ископаемых, к чему все они стремились как к источнику обеспечения функционирования тех объектов, что приносили им общественное признание и статус. И это подводит нас к их экономике.

Их экономика была такова, что всё необходимое для существования буквально окружало их. Чтобы прокормиться, им нужно было всего лишь собирать по мере необходимости растительные продукты или личинок, совершать вылазки к ближайшей реке или озеру за рыбой, ловить сетями каких-то мелких животных из тех, что водились в округе, или воспользоваться своими запасами несезонных видов пищи. У них не было необходимости обмениваться товарами.

Когда в ходе наших контактов мы дошли до того момента, когда смогли общаться с ними, и попытались объяснить им нашу денежную экономику, для них это понятие оказалось самым сложным для понимания. Им было трудно поверить, что превращение полезных ископаемых в маленькие металлические диски для обмена на продукты питания, одежду, жильё и другие предметы первой необходимости может работать. «Почему вы должны обменивать металл на эти вещи? — спросили они нас. — Почему вы сами не выращиваете деревья, не шьёте себе одежду, не строите здания и не сохраняете прекрасные металлы ради своей чести?» Мы попытались объяснить им принципы разделения труда, но на этот счёт они ответили лишь одно: «Как это, наверное, скучно — тратить всё своё время, занимаясь одним и тем же».

У них были производственные предприятия, занимающиеся главным образом изготовлением оружия, инструментов для обсерваторий, стёкол и прессованной целлюлозы для зданий, других целлюлозных материалов для одежды и, в первую очередь, химических продуктов, но всё это было общественным делом. Материалы распределялись там, где они были необходимы, и их не получали в обмен на другие товары.

Найти рабочих, руководителей и исследователей было легко, потому что выбор персоны для выполнения любой из этих задач был величайшим знаком уважения, который могло предложить сообщество. Привилегия выполнения этой работы была предметом жёсткой конкуренции и социального маневрирования, тем более что наградой за любую работу на благо общества были эксклюзивные права на разведку месторождений полезных ископаемых на определённых территориях, а добытые драгоценные камни и руды становились символами престижа.

Общему благополучию также способствовало одно из их любимых увлечений. Очень многие зрелые члены групп посвящали много времени генетике растений. Когда им удавалось вывести необычную разновидность, они позволяли другим членам своей группы угощаться ею, и это тоже укрепляло их социальное положение.

Была ещё одна область, где видение мира пчеловзоров отличалось от нашего, и в данном случае мы имеем в виду их видение мира в буквальном смысле. Мы уже упоминали, что глаза пчеловзоров были фасеточного типа и фиксировали множество изображений, которые, будучи сведёнными воедино в мозге, давали им полное представление об объекте. Позже мы узнали, что их способность воспринимать поляризованный свет придала их зрению дополнительный аспект.

Первую подсказку о наличии этого свойства мы получили, когда пытались освоить некоторые слова их языка и обнаружили, что у них есть десятки разных слов для обозначения того, что для нас было одним и тем же объектом — скажем, одним из их травяных деревьев. Постепенно до нас дошло, что неотъемлемой частью их видения мира был элемент времени. Фактически, они никогда не «видели» травяное дерево в том же смысле, что и мы; для них формы его существования были различными, как будто в разное время это были разные вещи, и это определялось углами, под которыми на него падал свет их солнц.

То, что мы воспринимали как некое конкретное травяное дерево, они воспринимали по-разному: как травяное дерево одного часа, травяное дерево пяти часов или травяное дерево десяти часов; различные названия отражали их восприятие элемента времени. Всё сводилось к тому, что для них время было слито воедино с восприятием ими объекта.

И если их глаза фактически видели объекты в виде разрозненных фрагментов, и мозг согласовывал их, в то же самое время их мозг также согласовывал с видом объекта их восприятие местоположения солнц. Это было особенно важной частью их представлений об окружающей среде, потому что без регулярных циклов дней или лет для определения времени, расстояния и направления они могли ориентироваться только по положению своих солнц. Как мы уже упоминали, пчеловзоры были живой и деятельной расой. В юности все они ходили, прыгали, бегали на четырёх конечностях или с помощью своей пятой конечности (цепкого хвоста), они лазали, ходили в выпрямленном положении или раскачивались на руках. Они также умели плавать. Им не был чужд ни один из способов передвижения. В зрелом возрасте они обычно ходили в выпрямленном положении с горделивой осанкой, но всегда сохраняли лёгкость передвижения иными способами и время от времени пользовались ими. Однако даже при всей этой физической активности находилась отдушина и для их активных умов.

Когда мы впервые увидели