Кауфман хрипло рассмеялся.

– Значит, вы не верите в то, что мы живем в прекрасном мире, Джо?

Джо покачал головой.

– Скорее всего, нет.

– Вы, значит, отвергаете первый и второй сценарии. Куда это нас приводит?

– К медленному угасанию?

Кауфман снова наклонился к собеседнику.

– Или мы что-то упускаем? Существует ли четвертый вариант будущего? Тот, о котором нам никогда не нравится думать? Именно тот, который может предсказать «Кэсси»?

Джо ощутил, как участился его пульс. Эта беседа стала похожа на странное посвящение в мрачный глобальный заговор.

– Какое будущее нас ждет? – спросил он, понимая, что уже знает ответ Кауфмана.

– Коллапс, – произнес Кауфман и отстранил свое старческое лицо, наблюдая за реакцией собеседника. – Но вы уже знаете об этом, так ведь, Джо? Вы математик. Вы знаете, что происходит со сложными системами. Внезапные, драматичные, ужасные коллапсы. – Его слова снова повисли над столом. – Вы когда-нибудь слышали, что наше общество находится в трех приемах пищи от анархии?

– Да, я слышал это выражение.

– Вы в это верите?

Джо пожал плечами.

– Наверное. Если люди голодают, то… всякое может случиться.

– Падут закон и порядок?

– Скорее всего.

– Насколько быстро?

Джо откинулся назад. У него закружилась голова. Так вот почему Лью Кауфман появился на пятом этаже, вот зачем они пришли сюда, наверное, по этой же причине Кауфман повысил ему зарплату. Он желал получить ответ на этот вопрос. Джо придется быть осторожным.

– Системы достаточно эластичные, – сказал он. – Если один производитель исчезнет, то его место займет другой. На смену одному источнику товаров, если он иссякнет, всегда готов прийти другой. Цены могут меняться, но социальные связи и институты адаптируются.

Кауфман внимательно смотрел на него, сложив руки, словно в молитве.

– Вы когда-нибудь играли в эту игру с деревянными брусками? Я играю в нее с внучкой. Сначала ты строишь башню из брусков, а потом – один за другим – ты их убираешь. – Он изобразил осторожность, с которой вынимают деревянные блоки. – Цель игры состоит в том, чтобы башня простояла как можно дольше. Это очень похоже на гибкость экономики. В каждый ее уровень встроено избыточное число блоков, но рано или поздно, все равно наступает момент, когда неосторожно удаляют один маленький фрагмент – и все рушится, вся конструкция падает. – Он жестами изобразил рассыпающиеся деревяшки. – Но, как видите, она не очень-то медленно падает. Она даже не распадается на несколько аккуратных маленьких башенок. Нет. Просто разрушается. Бах. – Он долго смотрел на Джо. – Может ли это случиться с нами? С нашей башней? Нашим обществом? Нашей цивилизацией?

– Пока что ничего не случилось.

– Но это вовсе не значит, что никогда не случится.

– Возможно. – Джо замолчал.

– Представьте себе, что вы – индейка, – старик улыбнулся, предлагая собеседнику представить эту картину. – Все в вашей жизни замечательно. Фермер кормит больше, чем вы можете съесть. Присматривает за вами, согревает, защищает от хищников. И все дни сливаются в один. И вот вы, будучи этой индейкой, какой сможете дать прогноз на завтра?

Джо улыбнулся.

– Завтра будет похоже на вчера.

– Именно. Вы строите умозаключения с опорой на собственный опыт. Поэтому вы скажете, что завтра все будет замечательно. Будет тепло и сытно. Просто вы не знаете о том, что наступает Рождественский сочельник. – Он снова наклонился навстречу Джо. – И если кто-нибудь вам скажет, что завтра случится катастрофа, то вы ответите таким же образом. Пока что ничего не случилось.

– Верно.

– Сколько еды на полках супермаркетов? – спросил Кауфман. – Сколько бензина в хранилищах заправок? Намного меньше, чем может показаться. Бизнес никогда не стремится к перепроизводству – в этом нет финансовой выгоды. Мы видим полки супермаркетов, которые переполнены едой, нам кажется, что ее настолько много – что можно кормить целый город на протяжении года, но мы ошибаемся. Большинство крупных заправок нуждаются в регулярных ночных доставках. В их распоряжении запас топлива только на двадцать четыре часа, но не больше. Все просчитано компьютером. Новый бензовоз приезжает именно в тот момент, когда запасы подходят к концу, каждую ночь им приходится их восполнять. Если достаточно людей будут голодать три дня подряд, то насколько быстро все рухнет?

– Если вы говорите об этом… может, через неделю? Или две недели?

– Какие непредвиденные обстоятельства, по вашему мнению, могут нарушить поставки на такой срок?

Джо опустил глаза, чтобы обдумать вопрос.

– Должно случиться что-то глобальное, – ответил он.

Кауфман кивнул.

– Я согласен. Сложно представить коллапс любой развитой страны, пока все международные пути сообщения и системы все еще функционируют. Подумайте в глобальном плане, что для этого должно случиться?

Джо покачал головой.

– Я действительно не знаю.

Кауфман взял бокал и допил остатки вина.

– Я хочу, чтобы вы спросили у «Кэсси», – сказал он и встал на ноги.

– У «Кэсси»?

– Да. Я не знаю, как вы это сделаете, но найдите способ. Вы умный малый, я уверен – вы что-нибудь придумаете. – Он дряблой рукой потрепал Джо за плечо. – Выясните эту неизвестную цепочку событий, которая способна разрушить Вавилонскую башню. – Он посмотрел в глаза Джо. – Вы сможете это сделать?

– «Кэсси» не предназначена для подобных…

– Тогда измените это. – Кауфман прищурился.

Это был приказ.

– Переписать код?

– Да, если вы говорите про техническую сторону вопроса. Не игнорируйте меня, Джо, это действительно важно. Я добавлю ваше имя в список бонусных выплат сотрудникам банка – в благодарность за вашу работу. Но есть еще один момент…

– Да, сэр?

– Это должно остаться между нами. Нами двумя. Никого другого.

– Но мои программисты…

– …не должны узнать. Проявите смекалку – найдите способ сохранить это в тайне.

Джо закусил губу.

– Я постараюсь, сэр.

– Хороший мальчик. – Кауфман удовлетворенно усмехнулся.

«Вот так он использует людей», – подумал Джо. Застает врасплох поздно вечером. Тащит в самый угол темного винного бара и вынуждает давать неисполнимые обещания под неоновым.

– В моем кабинете, в любое время, – произнес Кауфман. – Мне пора идти. Нужно успеть на ужин с Кассандрой. – И он растворился в сумерках Ломбард-стрит.

12

Но это было ее проклятие, разве вы не понимаете?

– Она была дочерью Приама – царя Трои, – сказал Джереми Мелон. – У нее был роман с Аполлоном, который наградил ее даром предвидения.

– Дорогуша, но это же проклятие, а не дар, – ответила Демельза Треваррик. – Она отвергла Аполлона, а он ей отомстил. Никто не будет возражать, если я закурю? Самую малость? Нас всего четверо, а выходить на улицу чертовски холодно.

– Пятеро, если