Я задумался. Что-то в облике человека, вершившего судьбы депутатов и министров, показалось мне не соответствующим его экранному образу. Вблизи Сурков был менее приглаженным, что ли, нежели по телевизору, где он прямо-таки светится лощеностью. Мелькнула плешь. Отсутствовало экранное самодовольство эдакого правильного студента. Он был явно усталым, хотя и не подавал виду. Короче говоря, в жизни он смотрелся человечнее, а потому выигрышнее. Свой. После такой вот тусовки поди напиши правду о методах политики Суркова!.. Рука не поднимется. «Друг» же! Проще все на абстрактного Путина свалить.

Тем временем Сурков не уехал. За тонированными стеклами вспыхнул огонек сигареты. Меня это, помню, удивило. Почему-то я был убежден, что он не курит. Он с кем-то договорил по телефону. Докурил сигарету. И вышел из машины. К нему тотчас подошла почтенного возраста семейная чета. Он с места в карьер живо о чем-то с ними заговорил. Хотя на дворе уже было далеко за полночь. Пришлось ретироваться и мне, тем более я очевидно заинтересовав охранника Суркова.

Вот и скажите мне после этого, как падкому на благосклонность власти нашему народцу не попасть под очарование Суркова. Не чванливый, в отличие от подавляющего большинства российских чиновников. Формально даже демократичнее и симпатичнее самих представителей тусовки. Относительно молодой. Внешность лирического героя. Участлив в общении. И при всех этих немаловажных для элитной тусовки достоинствах — гигантская реальная власть! Сегодня пустит в эфир на федеральном канале, завтра устроит с его помощью обструкцию. Сегодня выкинет из системного политического поля, завтра сделает губернатором. Есть от чего закружиться творческой голове, согласитесь.

Мы уже поняли, зачем в отношении себя Сурков сознательно инициирует заступничество интеллектуальных элит — чтобы войти в новейшую историю в белых одеждах. Осталось окончательно понять, зачем он нужен высшей интеллектуальной элите. Людям, лоббистские возможности которых и связи и так безмерно велики.

Деньги? Но при чем здесь Сурков. К тому же в тот вечер на «Винзаводе» были не самые бедные люди России.

Ответ на этот вопрос гораздо глубже. А именно — в порочном устройстве нашего общества. В нашей тотально прогнившей государственной и общественной системе.

Что я имею в виду?

То, что даже элита не чувствует себя в сегодняшней России настолько уверенно, чтобы не заигрывать с конкретными представителями власти на всякий случай. На случай, если возникнут проблемы. Ибо мы живем в стране, где ни суд, ни полиция, ни уж тем более понятия справедливости ничего не решают. Зато любые проблемы может решить телефонный звонок Суркова.

Нет, я не говорю о том, что власть Суркова абсолютна настолько, что одного только его слова достаточно, чтобы наплевать на закон. Как раз наоборот. Чтобы закон соблюдался, необходимо вмешательство конкретного Суркова. Чтобы справедливость восторжествовала, нужно не идти в суд, а звонить Владиславу Юрьевичу. Или идти в суд, а потом звонить. Что сути дела не меняет. Грубо говоря, чтобы нормально жить — как живут на Западе, — надо иметь в знакомых Суркова.

Так устроена жизнь в нашей стране, внутренней политикой которой вот уже 12 лет занимается в том числе и Владислав Сурков.

Разумеется, заигрывают не с ним одним. В регионах, чтобы чувствовать себя относительно спокойно, принято «дружить» с местными сурковыми. Как правило, это силовики и губернаторы. С уходом их с должностей дружить идут к их сменщикам или к другим сильным людям.

— Возьмите полоумную, до женского экстаза влюбленность Бабкиной в Лужкова! — говорил мне на эту тему известный артист Владимир Конкин. — Уж как она его любила! И как она тут же, словно ветреная особа, влюбилась в Путина, чтобы стать Депутатом. Как только она видит денежных дядь у власти, у нее явно что-то происходит с организмом, она тут же забеременевает «бескорыстной» любовью. И таких господчиков от искусства очень много, потому что обслуживать власть очень удобно.

Владислав Сурков просто-напросто вобрал в себя возможности сразу многих ведомств, и от этого возможности его универсального заступничества привлекательны вдвойне. Плюс — и это главное — он не только не чурается дружбы с элитной тусовкой, и уж тем паче не смотрит на нее свысока, но и всячески эти контакты поощряет. Отслеживая, конечно, результат такой дружбы: кто что про него скажет (чаще — не скажет) или напишет (лучше — не напишет) в СМИ.

Ты — мне, я — тебе. Только в гораздо более тонком исполнении.

Интересно, пытался ли кто-нибудь из обласканных вниманием Суркова представителей российского бомонда честно ответить себе в душе на вопрос: а что собственно сделал полезного для России Владислав Юрьевич? Может ли кто-нибудь из этих уважаемых людей назвать про себя хоть одно хорошее и большое дело Суркова на пользу отечеству?

То-то и оно!

Я не случайно уделил столько места пребыванию Владислава Юрьевича именно на дне рождения журнала «Русский пионер», поскольку этот журнал принадлежит… Михаилу Прохорову.

Само собой, до 15 сентября 2011 года в этом факте для большинства людей не было ничего странного, а уж тем более предосудительного. Ну печатается Сурков в издании Прохорова. Ну ходит на его мероприятия. Ну и что?

Все, сами понимаете, изменилось после изгнания Прохорова из большой политики. Естественно, что в память о публикации «Околоноля»[14] Сурков не стал делать Михаилу Дмитриевичу никаких поблажек. Политика есть политика. И это было главным к явным доказательством порочности всякого рода элитных тусовок а-ля «Голубой огонек» времен СССР. Когда за один стол насаживали по генералу, космонавту, артисту, академику, которым по сути и говорить-то не о чем было. Зато — элита! А сложись новая перестройка, этот человеческий винегрет превратится в банку с крысами, пожирающими друг друга.

…К слову. Подите найдите такую элиту на Западе! Там все держатся по цеховому принципу. Дружат, конечно, но не до посинения. Самодостаточные люди потому что и в цивилизованной стране. Там верховенство законов, а не сурковых. Помните историю, когда музыканты Rolling Stones в Вене поселились в лучшем номере лучшего отеля города? На следующий день в город с официальным визитом должен был приехать президент США Буш. Мика Джаггера попросили номер освободить. Как бы поступил на его месте Макаревич или тот же Вадим Самойлов? Правильно, пулей вылетели бы! И бормотали бы при этом что-нибудь о куда большей значимости верховных политических людей, нежели их скромные творческие личности. Джаггер же с «роллингами» президентский номер освобождать отказались.

Уверен, что в посиделках литературного журнала New Yorker (если таковые вообще существуют) Джагггер с каким-нибудь там Джоном Маккейном[15] одновременно не участвуют, потому что не нуждаются друг в друге, а свои