Шрифт:
Закладка:
— Слушайте, Виктор, а есть у вас маленькая и не очень дорогая модель для личного пользования? Такая, чтобы Пентагон взорвать не могла, но при этом исправно следила за всеми и приносила мне в клювике информацию?
— Есть, конечно. Дрон, оснащенный видеокамерами. И дневными, и ночными. А вам зачем?
— А давайте я прикуплю у вас один.
— Решил карьеру сменить? В Карлсоны подался? — раздался за его спиной насмешливый голос.
Марк обернулся. Артем вышел во двор и зажмурился от яркого солнца.
— Куда моторчик вставлять будешь? Если нужна помощь, кричи. Прибегу и вставлю!
Несколько горничных, жеманно хихикая, немедленно бросились к Артему, протягивая ему кофе и шоколадки.
— Спасибо, моя милая! Ух ты, моя красавица! — Артем чмокнул одну из девушек в щечку, вторую ласково ущипнул за попу, а третью погладил по волосам. — Девочки, не снимайте трусики, когда переодеваетесь. Здесь завелся страшный изврат: Карлсон-подглядун. Сексуальный ужас на крыльях дрона!
— Я смотрю: тебе здесь не скучно, Марк, — сочувственно прошептал Виктор. — Истеричка Вика и придурок-брат в качестве компаньонов.
Марк кивнул и тихо ответил:
— Пойдем в мою машину сядем. Она здесь за углом припаркована. А то здесь слишком много чужих ушей вокруг.
Виктория
Выползаю со склада, стараясь не смотреть на Гаспара и эту белокурую корову Жози, которые уже стоят у плиты как ни в чем ни бывало. Меня просто разрывает от новостей. И куда бедной девушке в такой ситуации податься? Конечно, к подруге. Мчусь в офис Зины — крошечный закуток между прачечной и раздевалкой, который гордо называется кабинетом.
От всего услышанного у Зины глаза распахиваются на поллица. Она молча достает из ящика стола "мерзавчик" дорогого коньяка из мини- бара номера люкс.
— Рано, — решительно говорю я.
— Понял! Отползаю! — Зина прячет бутылочку в стол, нервно барабанит пальцами по расписанию дежурств горничных, и, наконец, восклицает:
— Слушай, а какая тебе разница вообще, кто с кем останется? Доля в отеле все равно твоя! Ну не справятся эти мелкие засранцы Артем с Марком. Ну не вытянут!
— Я, кажется, тоже, Зин. За одно только утро полежала под крабом, чуть не упустила инвестора и почти вышла замуж. Как мне теперь выкручиваться перед Кинг Конгычем? Это он сейчас занят с Эйтаном. А как освободится, сразу придет выяснять: что у меня с его сынком? И как мне в глаза его смотреть?
— Молча смотреть, — Зина решительно встает и направляется к маленькому холодильнику в углу кабинета. — Стиснув зубы.
Она достает из холодильника два пластиковых контейнера, открывает и извлекает из ящика стола две вилки.
— Я аж жрать захотела на нервной почве. Викусик, хочешь салатик "Мимоза"? В этот раз такой получился, что просто улёт! Пропитался классно. И кабачковая икра моя прям как магазинная в детстве. По советскому ГОСТу варила. Всё свое опять же. Кабачки с дачи, такие, знаешь, уродились… — она осекается под моим пристальным взглядом и смущенно бормочет: — Аааа… ну да. У тебя ж теперь такой кабачок, что нам и не снилось. Можешь свою консервную фабрику открывать.
— Зина! — стучу кулаком по столу. — Вот я уже жалею, что рассказала тебе всё.
— Нет, ну че? Викусик, это ж дело житейское! Эх, вот кто-то над грядкой стоит в позе краба, а кому-то королевские овощи прямо в номер подают. И где в жизни справедливость? Если бы на меня такой витамин упал, я бы его живым не выпустила бы. Ну ладно, не хочешь кабачок… — она внимательно смотрит на контейнер с икрой, закрывает крышку и отодвигает его в сторону, — так хотя бы "Мимозу" поешь.
— Ой, Зин, ну какая "Мимоза"? Мне вообще не до еды!
— Счастливая ты, Вика! Богатые мужики на тебя с неба падают и предложения делают
— Ага! Счастья нам привалило без меры просто! Предложение делают с крабом между ногами.
— Ой, какая ты избалованная! — возмущенно всплескивает руками Зина. — Чисто принцесса на горошке по акции. Мне б хоть с крабом, хоть сраком — лишь бы замуж позвали. Так ведь ни кабачков рядом, ни патиссонов и ни Абрамсонов. Вот голяк конкретный. Прям стриптиз, а не жизнь. Тебе сколько лет, кстати?
— Двадцать семь, а что?
— Не двадцать семь, Викуся, а без трёх тридцать. Так что хватай кабачкового своего и беги в ЗАГС. Нужно хотя бы один раз замуж сходить. Хоть фиктивно, хоть дефективно. А то останешься, как я, одна, и будешь кабачковую икру по ГОСТу в банки закатывать. Зад расползется и превратится в тыкву. И будешь ты Золушка недотыквенная. Без кареты с кучером. И мыши у тебя в погребе будут обычные, которые в лошадей не превращаются. Глазенками на тебя жалостливо блямкнут из угла в погребе, когда ты эту самую икру туда ставить будешь.
— Зин, так что мне за первые встречные штаны хвататься?
— Ты не будь дурой, Викусик. Расклад такой: выйдешь за Марка, а он тебе с барского плеча отстегнет долю в отеле. В накладе не останешься по-любому. А для Кинг Конгыча байку вот такую придумаем… — договорить она не успевает.
Шеф легок на помине. Он заходит в кабинет и с порога сразу начинает допрос:
— Вика, ты когда успела спеться с Марком? Я чего-то не понял: это что было? Думал, что вы только утром познакомились. А потом там, под покрывалом… аля-улю. Трах-тибидох! Играй, гормон!
— Понимаете, Александр Александрович, — осторожно подбираю слова я, — это как в статусах соцсетей пишут: все сложно.
— Ты меня своими фейсбуками и чики-пуками не грузи! Я ж тебе не Биллом Гейтсом деланный, — Кинг Конгыч садится рядом с Зиной напротив меня. — Дело, конечно, молодое. Я и сам тоже был ходок когда-то. Но для информации и общего развития, просто чтобы ты знала, хочу предупредить: у Марка очень ревнивая невеста Кристина.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не хмыкнуть. Держи лицо, Вика! Не можешь мускулатурой, так силой волей держи!
Но Зина не выдерживает и громко фыркает:
— Пффф!
— Что? — пытливо смотрит на нее Сан Саныч. — Чего ты пыхтишь, как Анна Каренина под паровозом? Колитесь, девки, чего я не знаю? Вон глаза у обеих, как у совы, когда она какает! — шеф выпучивает глаза и нервно моргает.
— Ничего, — Зина вонзает вилку в "Мимозу" и начинает нервно жевать. — Это мы так… просто.
— О! А это у тебя что? "Мимоза", что ли? — радостно спрашивает Кинг Конгыч и отнимает у Зины вилку.
Набирает полную горсть салата и отправляет в рот.
— Ой, ты
