но любовь к здоровому полноценному сну от этого лишь крепла.

Помимо интересных подробностей Тимур принёс документы. Теперь гизар именовался Фараоном Алмазовичем Нигматуллиным двадцати шести лет от роду. На них, собственно, и выглядел. Гражданин РФ между прочим! Козёл. В смысле родился первого января. Как сами видите, татарин чистейших кровей, даром, что не похож. С другой стороны, внешность у него весьма экзотичная, на славянина в любом случае не тянет. Пусть его, лишь бы отзывался. А то на Фёдора или того же Филлипа он мог не среагировать вовсе. Как водится, сие может произойти в самый не подходящий момент. Так что свели риски к минимуму и ладно.

Фаргон с интересом рассматривал паспорт, пока не наткнулся на фото. Злое и очень унылое фото. Ну а что можно было с него получить между медосмотром и обедом? Когда жутко хочется есть, а не пускают, слепят вспышкой и заставляют поворачивать голову то влево, то вверх. Переливающаяся всеми цветами радуги птица усугубляла положение, ведь её головы как раз оказались в районе глаз, делая из него укуренного мутанта. «Интересно, это реально существующий вид или у землян больное воображение? – размышлял иномирянин насчёт герба страны. – Две головы – это явно перебор. С другой стороны, обзор со спины… Да нет, летать точно не удобно – солнце будет слепить вторую голову. И обтекаемость ни к ждрыху».

Пока один нервно ковырял место склейки бумаги и плёнки, второй со смаком рассказывал, как не хотели его отдавать сотрудники полиции.

— Хватит! – Тимур отобрал у Фаргона документ, который ещё немного и обрастёт игривой бахромой. – Второго паспорта тебе никто не даст.

— Что там с ребёнком? – Неожиданно даже для самого себя поинтересовался гизар. Вроде не думал о нём за последнюю пару часов, а тут нате.

— Живой, с родителями, что ему будет? – Отмахнулся куратор. – Кстати, ты молодец, что преступников не убил! Правда, пришлось им память подчищать насчёт твоей пуленепробиваемости, хотя кто им поверит, киднепперам несчастным.

— Кому? – Переспросил гизар, ибо переводчик засбоил.

— Похитителям, — уточнил Тимур. – Кстати, о них! Знаешь, что они хотели в качестве выкупа?

Видя полное непонимание на лице собеседника, он принялся объяснять что такое киднеппинг и с чем его едят.

— То есть земляне похищают детей, чтобы «заработать» денег? – От изумления брови гизара поднялись чуть ли не до линии волос, отчего раненый висок тут же дал о себе знать.

— И не только детей, — грустно констатировал Тим. – Ладно тебе кривиться, можно подумать вы сами все из себя идеальные. Особенно если вспомнить отчёт психолога.

— У нас сильно понятие чести, — хоть гизар сморщился не на тему беседы, а от боли, оправдываться не собирался. – Такими подлостями не занимаемся. Просто убиваем в честном бою. Правда, из-за проблем с продолжением рода, теперь правила до первой крови.

— Бывает, — пожал плечами Тимур, не собираясь спорить с интуристом. – Кстати, насчёт крови, там ребята интересовались, как ты. Хотели прийти попроведать, но здесь же закрытая территория. Так что готовься к встрече после выписки! Элла заждалась, да и Сутулый переживает. Ты явно всем понравился.

— О нет, только не Элла, — простонал Фаргон. – Её заскоки выше моего понимания! Как и понятие прекрасного.

— Да? Зачем тогда телефон брал, надежду девушке давал, — нахмурился Тим.

— Не для себя – Брангу припас, — от воспоминаний о давнем недруге гизар вновь наморщился. – Пусть мучается.

Пусть, выбирать тот будет сам, но первой наводкой встретится именно с ней. А зная его дурной нрав, можно предположить, что без оскорблений не обойдётся. И тогда Элла вспылит, Сутулый заступится и… возможно Бранга даже отлучат от процедуры выбора. О, этот коварный Фаргон, беспощаден он со своими врагами!

— Зря ты так, она нормальная девчонка, — Тимур полез в карман за телефоном. – У неё просто мамаша та ещё стерва. Развелась с Сутулым, когда он её на измене подловил, деньги с него тянула, а на дочь плевала с высокой колокольни. Тот её кое-как забрал, когда узнал, что все его алименты идут на косметику и побрякушки. Представь, каково было малявке, когда каждый месяц у матери новый хахаль? И пустые макароны на завтрак, обед и ужин.

— Что забрал – молодец, — согласился иномирянин. – Но причём здесь дырки на лице и сумасшедшая причёска?

— А что ты хотел, если отец байкер? И все друзья такие же. Макс, то есть Сутулый, не хочет её ломать, ждёт когда сама перебесится. Это же переходный возраст: поиск себя, смысла жизни, попытки самовыражения, — куратор листал архив с фотографиями, пытаясь что-то найти.

— Мы с другом искали себя в Мёртвых горах, смысл жизни постигали в борьбе со смертью, а уж выражались, пока отбивались от хищников – дословно и не повторить.

— В каждом домике свои гномики, — вспомнил любимую поговорку Тимур. – Я вот по молодости вообще ирокез носил.

И показал, наконец, давнее фото, которое так долго искал в телефоне, где ему было лет семнадцать – восемнадцать. Приличный, сантиметров пятнадцать гребень горел ярко зелёным, блестя на солнце немыслимым количеством лака. Кольцо в носу, модные бороздки в бровях, смоки айз… Не приведи господь такому попасть к тем же гизарам, впрочем, к некромантам тоже лучше не соваться. Убили бы просто для профилактики – уж больно вид нездоровый. Причём не важно, то заболевание инфекционного происхождения или психического.

— Хм, — задумался Фаргон. – Хорошо, допустим. И какой смысл жизни ты хотел этой причёской и лишними дырками в коже найти?

— Ну-у, — почесал почти короткую шевелюру куратор. – Я думал, что так выделяюсь из серой массы. Весь такой брутал. – Смешок. – Но кое-какой смысл я всё же обрёл!

Заинтригованный гизар глянул на поднятый указательный палец, которым Тимур пытался подчеркнуть важность открытия.

— От лака и краски волосы портятся, от лишних дырок бывает воспаление, а за крашеные глаза можно в них получить!

Гизар на такой детский лепет лишь