Город на Ближнем востоке

Парикмахерская была закрыта. Время перевалило за восемь утра, и Эли, переводчик Голландца, заметил, что пора бы им открыться. Голландец отошел от двери, огляделся по сторонам и осмотрел дорогу. Эли заглянул в темные окна парикмахерской, пытаясь понять, что происходит внутри. Магазины дальше по улице уже открывались, между ними сновали грузовые автомобили. Голландец задумался: возможно, им стоит вернуться в машину и потратить десять минут на ОЦЕНКУ ОБСТАНОВКИ, чтобы понять, не преследует ли их кто-то, нет ли подозрительного интереса со стороны? Или просто остаться у дверей и подождать? Еще утром он планировал попрактиковаться в ООО как раз по дороге к парикмахерской. Пара лишних минут – не проблема: он много перемещался по городу, посещал разные заведения, но при этом понимал, что на кресле в салоне он окажется более уязвим, чем за столиком ресторана в компании своих вооруженных напарников. К тому же никто из его команды раньше не ходил в эту парикмахерскую, а угрозы со стороны Аль-Каиды, участившиеся в последнее время, заставляли его быть даже более осмотрительным, чем обычно.

В конце сентября 2012 года город был подобен пороховой бочке. Всего пару недель назад было атаковано американское посольство, прилежащая территория и припаркованный транспорт потерпели большой урон. Люди из команды Голландца жили в отдельном доме на другом конце города. Разумеется, они приготовились к худшему, однако пока что террористы не вмешивались в их жизнь и работу. В отличие от большинства американцев, проживавших в городе, Голландец и его парни не оказались заперты в посольстве или отеле «Шератон», а наслаждались полной свободой передвижения. Город был охвачен обширной криминальной сетью, и команда была хорошо осведомлена об исходящей от нее опасности: ведь именно ребята Голландца занимались разоблачением их подпольной деятельности.

Поскольку команда Голландца существовала автономно, они сами отвечали за свой транспорт, снимали жилье, закупали продукты, готовили и обеспечивали свою безопасность. Дел было достаточно. Но не сегодня. Можно сказать, что у них выдался выходной: день без операций. Голландец не стригся уже несколько месяцев, стоило бы привести себя в порядок. Из-за специфики работы на улицах он оказывался чаще, чем на официальных собраниях, так что некоторая неопрятность даже была на руку белому парню, работающему под прикрытием. К несчастью, привычный для него салон закрылся. Заведение, в котором он очутился тем утром, Голландцу рекомендовал Эли, высокий лысый весельчак, о происхождении которого ничего не было известно. Они с Голландцем хорошо ладили.

Обычно Голландец и его товарищи путешествовали ради безопасности компанией. Но не в тот день. Поэтому Голландец более скрупулезно подготовил план, касавшийся поездки по городу и визита в незнакомый салон. Тогда он впервые был в городе вдвоем с Эли. Не то, чтобы это имело большое значение, но отсюда следовало, что Голландец будет единственным вооруженным из двоих, у него был пистолет «Глок—19» в кобуре, прикрепленной спереди на брюках. Неудобное расположение, но к нему можно быстро привыкнуть. Если носить пистолет спереди, то он менее заметен, не выпирает на бедре, так что вряд ли привлечет внимание обычного прохожего. А еще так легче достать пистолет в сидячем положении. В левый передний карман Голландец положил запасную обойму и боевой нож ручной работы, а в правый – мобильный телефон; в сумке через плечо он спрятал автомат Н&К МР7. Все эти вещи нужны были для осуществления его плана в том случае, если их попытаются похитить. В этом городе на американцев смотрели как на готовых заложников или на трофей.

И все равно белому парню не стоило болтаться по улицам даже вооруженным, даже таким сонным утром. Голландец уже собирался сказать Эли вернуться в машину, когда переводчик заметил парикмахера, идущего в их направлении. «Вон он, идет», – сказал Эли. Парикмахер и Эли поздоровались на арабском и пожали друг другу руки. Этот парикмахер бежал из Ирака несколько лет назад. Как он оказался здесь, Голландец не мог вспомнить – только то, что они с Эли знакомы уже какое-то время. Когда парикмахер открыл входную дверь в свое заведение, Голландец бегло осмотрелся, отмечая в уме все, что касалось пешеходов на этой улице, и выискивая глазами «что-то необычное», прежде чем войти внутрь.

Внутри было темно. Очевидно, в парикмахерской не было электричества. Сам иракец исчез на несколько минут в маленькой задней комнате, а потом появился оттуда с генератором, который он толкал на тележке вместе с несколькими шнурами-удлинителями. Когда американец выглянул в окно, Эли помог парикмахеру вывезти генератор через узкую дверь на обочину, где они прицепили его к железном кольцу в асфальте (чтобы не украли). Через несколько минут в цирюльне замерцал свет. По телевизору шел футбол, радио транслировало арабскую музыку. В скором времени Голландец уже был усажен в кресло, и Эли переводил его слова, как ему подстричь волосы и бороду. Но это не имело большого значения. Голландец подозревал, что парикмахер все сделает на свой вкус, как и случилось.

Как только парикмахер накинул на него покрывало и повернулся за ножницами и расческой, американец вынул пистолет «Глок» и спрятал под левое бедро. Он привычно клал его так, когда выезжал в город водителем, потому что так было проще дотянуться до пистолета той рукой, которой пользовался при стрельбе, а само оружие оставалось скрытым. В случае, если бы Голландец обнаружил угрозу, остановившись посреди улицы, он быстро, совершив небольшое движение, нейтрализовал бы кого угодно, кто находился бы с его стороны машины или впереди. Конечно, это лишь маленькая деталь, но надо быть готовым ко всему.

В зеркале на противоположной стене Голландец видел прохожих за окном[13]. Он никогда бы не позволил, будучи один в городе, усадить себя так, чтобы вход в помещение был вне его поля зрения: Голландец знал, что в случае опасности даже несколько секунд могут оказаться решающими. Работающий генератор, хрипящее радио и оживленный разговор между парикмахером и Эли заглушали все звуки с улицы. Почти полтора часа иракец педантично подравнивал волосы Голландцу и брил ему лицо. Голландец вспоминает: «Отличный был парикмахер! Никогда в жизни меня так качественно не обслуживали. Я сказал ему, что если он поедет в Штаты, мужчины будут платить ему по сто долларов или больше за услуги. Он хотел взять с меня двадцать долларов, я дал ему пятьдесят». Хотя Голландец и расслабился, из его головы не выходили основной и альтернативный планы на случай нападения, один подразумевал отстаивание позиции, другой – бегство.

Визит в парикмахерскую прошел без сучка, без задоринки, и Голландец до сих пор любит об этом вспоминать. Выйдя на улицу, они с Эли отправились назад и добрались без всяких происшествий, только притормозили на обратном пути взять шаурму для остальных членов команды.

Через два месяца Голландец благополучно уехал из этой страны навсегда. За это время он еще дважды посетил парикмахера. И ему настолько же нравилось, насколько в первый раз, если не больше. И хотя ему полюбилась парикмахерская, он оставался начеку. У него было наготове три плана для каждой отдельной ситуации: когда он покидал убежище, когда стригся и когда ехал обратно.