Тело парня окоченело, но он не сопротивляется. — Да, я понял это. — Это вынужденная капитуляция.

— Хороший мальчик. Скажи мне, почему у меня был пистолет перед лицом.

— В «Красном Вороне» появились копы. — Мальчишка пыхтит, от боли в руке ему трудно дышать. — Я слышал, как Ганнер сказал, что этот придурок Бриггс был там до того, как послал вам сообщение о встрече. Он думает, что вы вызвали Бриггса, чтобы он и его свиньи могли ворваться в процессе сделки и уничтожить нас.

Бриггс. Мои кулаки сжимаются от этого имени. Это тот самый полицейский, которого предшественник Драгона носил в кармане много лет. Тот же самый коп, которому он однажды позвонил много лет назад, в результате чего были арестованы пять Ублюдков Сатаны, когда вражда между нашими клубами все еще бушевала, и смерть одного из них в тюрьме. В этом деле Бони договорился с Бриггсом, что он все равно получит свое оружие, пока Ублюдки гниют в камерах.

Существует негласный закон, что ни один уважающий себя член МК не будет иметь дела с полицией, но правда в том, что немногие преступные МК могут вести бизнес долго, не имея значка в кармане. У меня есть один, но это не тот говнюк. И даже если бы это было так, я бы не сделал ничего, что могло бы поставить под угрозу перемирие между нами. Жаль, что я не могу сказать то же самое о Ганнере.

Я обмениваюсь взглядом со Страйкером через плечо. Тот же вопрос появляется на его лице, когда он кладет АК-47, прислушиваясь.

Мы не вызывали полицию, так кто же это сделал?

Позже я позвоню Рэту и попрошу его разобраться с этим делом.

— Значит, Ганнер думал, что это я сорвал сделку с Бони, — рычу я на парня.

— Кто-то это сделал, — визжит он.

Я бросаю взгляд на рулоны брезента на полу. С ними также есть веревки. Если бы все пошло по-другому, мои люди и я были бы завернуты в этот брезент и похоронены в милях отсюда, в шести футах под песком.

— Дай угадаю. Вы — команда уборщиков. Вы должны были прийти сюда, как только услышите выстрелы, и навести порядок. Вы пришли, ожидая увидеть меня и моих ребят мертвыми, а Ганнера забирающего деньги с моего трупа.

— Тебе повезло, — говорит он. — Покончи с этим, старик.

Черт. Это делает все труднее сделать это, когда он не полный трус, но есть еще один вопрос, который не дает мне покоя. Годы доверия пошли коту под хвост ни с того ни с сего после стольких лет? Сегодняшние действия Ганнера — это повод для войны. Что-то тут не сходится.

— Ганнер никогда бы не подумал, что я стану предателем только потому, что Бони решил вызвать копов много лет назад. Что заставило его встать на дыбы?

Молодой человек сдувается. — Там был парень, который задавал вопросы о бизнесе Бандитов.

Я сжимаю его так крепко, что он морщится. — Какой парень?

Когда он ничего не говорит, я выворачиваю один из его пальцев назад, пока он не трескается. Он воет от боли.

— Кто этот парень?

— Он был еще одним покупателем! Ганнер встречался с ним сегодня утром!

— Как его зовут?

Слезы текут по лицу парнишки. Я игнорирую их, сосредоточившись на царапине на стене. Я делаю то, что должен, чтобы защитить клуб.

— Его имя, — повторяю я, готовясь сломать еще один палец.

— Он называет себя Абель Адамсон… — визжит мальчик. — Задал кучу вопросов о Драгоне и о том, чем еще ты увлекаешься, кроме оружия. Сказал, что Ганнер не должен тебе доверять. Что он должен разобраться в том, что еще за дерьмо ты задумал.

Абель Адамсон? Имя мне не знакомо. Если бы Драгон имел дело с парнем с таким именем, я бы знал. Драгон должен был бы знать об этом. Кем бы ни был Адамсон, его присутствие в нашем бизнесе не только разрушило с трудом достигнутое перемирие между нашими клубами. У нас не было другого выбора, кроме как застрелить Ганнера и его людей, но Волк, президент этого ублюдка, так не будет думать. Он воспримет это как предательство доверия. Мне нужно поговорить с Адамсоном, желательно с ним и с моим Глоком. Никто не смеет связываться с моими братьями.

— Кто такой этот Адамсон? Где мне его найти? — я начинаю выворачивать его пальцы назад.

— Нет, не надо! Он просто еще один покупатель! Это все, что я знаю, клянусь!

Наверное, это правда. Этот парнишка — просто болтун. Он, вероятно, знает столько же, сколько поймал в обрывках разговора. Кроме того, он ничего не выиграет, если будет молчать, кроме горстки сломанных пальцев.

Вот почему я отступаю назад, достаю пистолет и делаю два выстрела в его череп.

Я отворачиваюсь, пока он не упал на землю, и не смотрю на тело.

— Нам нужно убираться отсюда к чертовой матери. — Я убираю пистолет в кобуру и киваю на коробки на острове. — Страйкер?

— Они все там. — Он показывает мне оружие, а потом захлопывает ящики.

— Отлично. Давайте их погрузим. — Бросив один единственный взгляд на тела, я представляю себе, что они всегда были такими, без жизни, без ценностей, а затем направляюсь к двери. — Пусть Пип вызовет бригаду уборщиков. Скажи ему, чтобы он оставался здесь, пока они не появятся, а потом возвращался в клуб.

Когда мы погрузили оружие в фургон, Страйкер поворачивается ко мне.

— Посмотри на это с другой стороны, — говорит он, закрывая дверцу фургона, когда ящики расставлены по местам. — У нас есть оружие и деньги.

Но в его голосе нет настоящего удовольствия.

— Да, — я хлопаю его по спине, когда он направляется к водительскому месту. И у всех нас теперь есть мишени на спине.

— Эти просто проспекты Ублюдков, не так ли? — говорит он, давя сигарету сапогом.

Я ободряюще трясу его за плечи. — На войне всегда есть жертвы, приятель.

Миллион вопросов заполняет мою голову, пока я звоню Драгону. Волк собирается использовать это, чтобы объявить войну Бандитам. Теперь это уже не остановить. У меня такое чувство, что Ублюдки Сатаны только и ждут, чтобы спалить перемирие между нами. И был ли у меня выбор, не имеет значения. Дело в том, что я только что зажег для него спичку.

Я сжимаю кулаки. Если я сейчас вернусь в клуб, то вымещу свое разочарование на великолепном теле этой воровки.

Мои мысли перемещаются к трусикам, все еще засунутым во внутренний карман моего жилета. Я борюсь с желанием вытащить их и вдохнуть. Нужно сосредоточиться на клубных делах, а я не смогу этого сделать с головой, полной запаха моей маленькой воришки. Вместо этого я закуриваю и делаю длинную затяжку, позволяя никотину успокоить меня.

Вчера она назвала меня животным. Подожди, пока я не вернусь в клуб. Когда я это сделаю, она увидит, какое я животное на самом деле.

Я жду, пока Страйкер сядет в фургон, и захлопываю дверцу. Кем бы ни был этот Абель Адамсон, когда я найду его, я заставлю его пожалеть, что он связался с моим клубом. А потом я сам отправлю его в ад.