Шрифт:
Закладка:
Резво подскочила лежащая поверх покрывала Муська, потянулась к Вете, прося почесать ей бородку. Девушка от полноты чувств схватила кошку на руки, покружилась с ней по комнате, чмокнула в серый лобик. Ирис тем временем снова забралась в кровать, накрылась по самое горло. На столике рядом высилась стопка книг, стояла ваза с виноградом, термос, чашка с морсом.
– Ты уверена, что это ангина? – приступила к делу Вета.
– Я – нет, никогда прежде ей не болела. А вот участковый врач, который только перед тобой приходил – он да, уверен. Сказал, что дело привычное, я же всегда в это время болею. Ну, то есть ты, Вет.
– Да, я болела часто, – машинально проговорила Громова. – Но, Ирис, я должна кое-что тебе сказать. Это может и не ангина вовсе. Это Гарин мог на тебя напасть. Я ведь вчера рассказала тебе, на что он теперь способен.
Но Ирис тут же мотнула головой, отметая такую версию:
– Точно нет. Неизвестный нам Жорик мог подвергнуться атаке падшего ангела и ничего не понять. Но я бы сразу распознала нападение и нанесла предупредительный удар.
– Да? Хорошо, – поежилась Громова. – Потому что я только что общалась в парке с Артуром.
И поняла, что он готов теперь мстить всем своим обидчикам. Жорик достает его во дворе. А ты отказалась с ним встречаться.
Сестра с неопределенным выражением на лице пожала плечами, поправила шарф на горле. И тоже перешла к вопросам:
– А как вы вдвоем оказались в парке вместо уроков? Вета, неужели ты продолжаешь с ним общаться, зачем? Ведь это попросту опасно. Ты в курсе, каким Артур стал, а дальше будет только хуже!
Вета содрогнулась от этих слов, ощутила себя разбитой, почти больной. И не сразу нашлась с ответом:
– Ну, в парке мы случайно оказались. В гимназии ЧП, пропала Лариса Аникеева, не пришла домой ночевать. Всех опрашивает полиция. Ты ничего насчет этого не знаешь?
Ирис нахмурилась, помотала головой. Обсуждать с ней участие в деле Арлана было невозможно, это значило бы признаться во всем. А соблазн был велик, ведь сестра наверняка разбирается в этих вещах и может дать дельный совет. Вета трусливо оправдала себя тем, что Ирис наверняка кинется что-то делать, а она больна, ей нужен покой. Вместо этого спросила:
– Скажи, чем мы можем помочь Артуру?
Глаза воспитанницы троллей широко и изумленно распахнулись:
– Мы ведь уже обсуждали, Веточка. Ничем. Он выбрал зло, о чем тут вообще говорить? Его дело и его выбор.
Громова внутренне заледенела от безнадежности этих слов, выдавила:
– А напади он на тебя, ты что бы сделала в ответ? Ведь не убила же?
Ирис невесело усмехнулась:
– Нет, конечно, еще не хватало – убийцей становиться. Хотя в его случае это был бы наилучший исход, как ни грустно. Иначе прямая дорога в Мертвое воинство.
Вета тяжело и быстро дышала. На душе сгущался мрак, она словно проваливалась в бездонную черную пропасть.
– Скажи, – произнесла медленно, обреченно. – Только ответь мне честно, Ирис: если бы я не спасла Артура в парке, когда Дикий охотник столкнул его в воду – он попал бы в Мертвое воинство? Или… нет?
Воспитанница, поняв ее состояние, сокрушенно покачала головой:
– Не спрашивай, Вета, у меня нет четкого ответа. Потому что этого никто не может знать. Тролли бы сражались за Ингу и, думаю, в конце концов нашли способ выручить ее душу у Дикой охоты. Она бы свидетельствовала в пользу Артура, и Мертвому воинству пришлось его вернуть – связываться с ангельским сообществом никто не рискнет.
– И он возвратился бы на землю?
– Нет, это едва ли. Слишком много времени к тому моменту бы прошло. Думаю, он соединился бы со своим народом.
Вета всхлипнула, схватилась за голову и простонала:
– То есть снова стал ангелом, потому что совершил геройский поступок, до конца защищая Ингу! Искупил, так сказать, что он там прежде натворил. А я все испортила, так? Так?!
Ирис попыталась обнять ее, но Вета отшатнулась, рухнула лицом в покрывало. Сестра осторожно коснулась пальцами ее плеча.
– Веточка, ну перестань, не вини себя! Никто ведь не может знать наверняка. Вдруг бы Ингу не спасли…
– Но тролли всегда борются за своих до конца, верно? И была хоть какая-то надежда. А теперь Гарин прямиком шагает к вечной службе в Мертвом воинстве, потому что превращается в монстра. Уже превратился! И все по моей вине!
Ирис попыталась сказать что-то утешительное, но закашлялась тяжело, откинулась на подушку. И кашляла долго, Вета успела взять себя в руки. Налила сестре морса и перевела разговор на другое:
– Ты общаешься с господином Себастьяном? Он все еще тут обитает?
Ирис, допив, сипло ответила:
– Нет, я его ни разу не видела.
– А, понятно. Наверняка боится, что ты станешь его осуждать за то, что он проявил слабость, остался в мире людей.
– Да ерунда, я бы слова ему не сказала. Не нужно считать воспитанников такими уж нетерпимыми, Вета. Но с чего бы неперешедшему оставаться здесь, если твоей Заветной просьбой было помочь ему уйти дальше, куда положено, где его ждут? Эвалонг наверняка уже выполнил ее, не мог не выполнить.
– А, точно, забыла, – пробормотала Вета. Господи, она же едва не проболталась! Вот только господин Себастьян никуда не уйдет, пока не разрешится ситуация с Варравой. Ее предок слишком хорошо осознает свою вину. Но Ирис об этом знать не стоит.
– Я пойду, пожалуй. – Она начала пятиться к порогу знакомой до последнего миллиметра комнаты. – Тебе нужно молчать, чтобы горло поскорее пришло в норму. И все же будь осторожнее с Артуром, ладно?
– Это ему стоит быть поосторожнее со мной, – со спокойной улыбкой уточнила Ирис. – Но не думаю, что он осмелится на нападение.
И вовсе он не был в меня влюблен, кстати. Просто решил, что я достойна его общества, раз многим в гимназии нравлюсь. Если на горизонте появится другая, красивая и популярная, Гарин мигом на нее переключится.
– Да, – прошептала Громова. – Наверное. Ты лежи, Ирис, я сама дверь захлопну.
Вышла на улицу, еще раз обвела глазами родной двор – и ничего не почувствовала. Слишком много других забот, из которых главная – найти Арлана. А вдруг он пошел к дому на пешеходке, разузнать насчет состояния Фелемона? Встречаться с ним после случившегося с Ларисой страшно,
