Было странно слышать о том, что хозяйке одного из лучших борделей в стране известны моя фамилия и род занятий.

— Верно, — кивнул я. — Но мою семью недавно постигло несчастье, и из всех Кастельморов остался лишь я один.

— Слышала, — кивнула мне Де’Мансауро. — Приношу свои соболезнования.

Хм-м, она и про это знает. Занятно. В том, что заведовать домом терпимости являлось ее основным родом деятельности, я начал сомневаться, как только увидел эту роковую красотку.

— Но откуда вы знаете мою семью? — удивился я, не спуская глаз с Адель, каждое движение которой было наполнено грацией и чувственностью.

И делала она это уже без магии.

— Ваш отец, барон, пусть земля ему будет пухом, делал мне на заказ лекарство, которое просто необходимо для работы в нашей сфере, — промурлыкала она, и я сразу понял, о чем идет речь.

— Ясно, — ответил я, ибо видел что-то подобное в записях Этьена Кастельмора. — Если потребуется еще, обращайтесь. Я знаком с рецептом и знаю, как изготовить нужный препарат, — добавил я, и моя собеседница кивнула

— Хорошо, барон. А теперь повернитесь ко мне спиной, — ответила Адель, и я послушно выполнил ее пожелание.

На мою спину легла ее рука, и я сразу же ощутил ее магию. Она снова начала использовать против меня свою странную ману или заклинания, но все они рушились о защиту, которую я возвел.

— Вы очень напряжены, барон. Расслабьтесь, — прошептала она мне на ушко, едва касаясь его губами.

«А почему бы и нет?» — подумал я, расслабляя тело, но при этом не снимая магической защиты.

Тем временем Де’Мансауро искусно омыла мое тело мочалкой, а затем обхватила мою шею руками и прильнула к моей спине своим телом. И вновь за этим последовала магическая атака, которая разбилась о мою защиту, аки волна о скалы.

— Повернитесь, барон, — прошептала Адель и я подчинился.

Стоило мне сделать это, как тут же чертовка решила играть серьезно. Её ручка нырнула в чан и…

Не знаю, что это было, но даже несмотря на мою защиту, на несколько секунд я потерял над своими разумом и телом контроль, и меня охватило невероятно сильное желание. Я вцепился руками в ее ягодицы и крепко сжал их, да так, что она застонала. Вот только длилось помутнение недолго.

— Фу-х, — я выдохнул и посмотрел в карие глаза Де’Мансауро, в которых сейчас читалось удивление, а вслед за ним злость и разочарование. Правда, ей быстро удалось вернуть себе контроль, и на ее лице вновь застыла маска доброжелательности с нотками легкой похоти.

— Мне больно, барон, — произнесла она. — Прошу меня отпустить, — добавила Адель, и я разжал руки. Хозяйка борделя уперлась руками мне в грудь и отстранилась. Злость и раздражение ушли, в глазах у нее появился интерес и задумчивость. Как будто шахматист просчитывал свой следующий ход.

Вот только желание «играть» у меня совершенно пропало. Я пришел сюда, дабы испытать необычный дар этой непростой женщины и заодно проверить свою защиту. Так вот, оказалось, что моя защита несовершенна. И это плохо. Мне нужно подумать, что я могу предпринять с новыми данными. Но это будет точно не сегодня.

— На этом, я думаю, мы закончим, — произнес я и, мило улыбнувшись, быстро вылез из чана.

— Но почему, барон? — сделала удивленное лицо Де’Мансауро, притом было видно, что она примерно понимает, в чем именно дело. Однако, похоже, такое сопротивление было в новинку и для нее, и она явно хочет попробовать новые трюки. И это в очередной раз наводило меня на мысли, что такая целеустремленность и изобретательность чрезмерны для простой хозяйки борделя. — Вам что-то не понравилось?

— Всё было прекрасно, баронесса, но я внезапно вспомнил об одном чрезвычайно важном деле, которое я недоделал, — это я уже говорил, вытершись полотенцем и одеваясь.

— Настолько важное, что нужно всё прерывать… вот так? — она поднялась в чане и соблазнительно извернулась, в то время как потоки воды стекали по ее аппетитным изгибам. Что уж скрывать, ее телу позавидуют и многие более молодые девушки.

— Возможно, мы повторим это завтра, — усмехнулся я. И вновь в глазах женщины мелькнула злость. Она явно привыкла вертеть мужчинами, как послушными куклами.

— Как вам будет угодно, — тем не менее, глядя мне в глаза, ответила она. Несмотря на то, что она проиграла первое сражение, было видно, что проигрывать войну Адель явно не собиралась. Вопрос в том, дам ли я ей другой шанс? Пока не знаю.

— Всего доброго, баронесса, — уже у выхода из шатра, кивнул я Де’Мансауро.

— Дамы, — я вежливо склонил голову, прощаясь с работницами борделя в «гостиной», и вышел наружу.

Вернувшись в свой шатер, я убедился в том, что Де’Жориньи еще «занят», поэтому решил прогуляться по лагерю, когда вдруг послышался громкий звук охотничьего горна.

Видимо, охота началась.

Глава 10

Де’Жориньи вбежал в шатер, будто ужаленный.

— Охота началась! — громко пробасил он, а я усмехнулся.

Дело в том, что звук охотничьего рога с большой вероятностью настиг его в процессе получения удовольствия. И сейчас Жуль выглядел довольно потрепанным, а ко всему прочему еще и без одежды.

Единственное, что успел натянуть на себя здоровяк, были его портки.

— Слышал, — ответил я Де’Жориньи, который, видимо, все еще не мог отойти от того, что его прервали в самый неподходящий момент.

— Господа! — в шатер влетел Кир. — Охота началась, — радостно произнес он. Причем, в отличие от своего старшего товарища, офицер был в полной боевой готовности.

Даже мушкет на плече уже висел.

— Знаю! — буркнул на него Жуль, копаясь в своих вещах. — Сейчас оденусь и выдвинемся!

— Как поход к мадам Де’Мансауро? — наблюдая за здоровяком, поинтересовался офицер.

Де’Жориньи на мгновение остановился и, повернув голову, смерил товарища уничтожающим взглядом.

— Ахх-ха! — усмехнулся Кир. — Видимо, ваше свидание с Жанетт было прервано. Что ж, сочувствую, — добавил он, хотя на его нахальной роже было написано обратное.

— Свали! — пробасил Жуль, выудив из своих вещей сначала приличные штаны, затем рубаху и камзол.

Так как я уже был собран, и мне осталось взять только оружие, то я решил подождать снаружи, благо остальные члены нашей небольшой