«И откуда только в нем столько сил?» — я-то думал, он завалится спать, как только слуги поставят шатры.

— Я хочу отдохнуть с дороги, — ответил я, ибо у меня были дела и поважнее, чем предаваться плотским утехам со шлюхами.

— Там и отдохнете, Люк! — радостно произнес Жуль и хлопнул меня по плечу. — Идемте! — он силком вывел меня из шатра.

Когда мы оказались снаружи, здоровяк и не подумал меня отпустить, видимо, думая, что я собираюсь сбежать. Делать этого я, конечно, не собирался. Да, это не входило в мои планы, и приехал я сюда не за этим, но меня вели к продажным девкам, а не на эшафот. Плюс ко всему, это же было от чистого сердца. Поэтому в итоге я сдался.

— Хе-х, неплохо она тут развернулась, — крякнул Де’Жориньи, когда мы приблизились к пестрому желтому шатру поближе.

Вблизи, к слову, он смотрелся еще больше. Я принюхался. Пахло чем-то очень сладким и пряным.

— Корица и ваниль! — довольным голосом произнес Жуль. — Как же давно я не заходил к Адель, — мечтательно добавил он, и буквально в следующий момент ткань, служившая у шатра дверью, отъехала в сторону, и из нее выглянула милая мордашка.

— Мы к госпоже Адель Де’Мансауро, — произнес Де’Жориньи. — Она меня знает. Скажите, что ее хочет видеть Жуль Де’Жориньи, — добавил он, и мордашка скрылась.

— Частый гость? — я кивнул на шатер, подразумевая под этим бордель.

— Есть такое дело, — усмехнулся здоровяк. — Чего уж там таить, падок на красоток, особенно если они прямо в теле. Ну, чтобы и… — он очертил выразительную дугу ладонями в области своей груди, а затем примерно тот же жест и в районе бедер.

— Понятно, — я кивнул, ибо без труда понял, о чем говорил мой собеседник.

— А вам какие девушки нравятся, Люк? — спросил Жуль, в руках которого будто бы по волшебству возникла металлическая фляжка.

И откуда он только их достает?

— Сложно сказать, — задумчиво ответил я. — Те, с которыми всегда есть о чем поговорить и которые могут поддержать беседу на любую тему, — добавил я. Ведь моя единственная любовь была именно такой.

Мы часами напролет могли с ней просто лежать и разговаривать. Искусство, природа, политика, да и просто ни о чем. А затем еще столько же предаваться любви. И это была не просто страсть. Я любил ее всей своей душой. И когда ее отняли у меня…

— Заходите, господа, — появившаяся в «дверях» симпатичная мордашка оборвала поток моих воспоминаний.

— Отлично! — весело пробасил Де’Жориньи и хлопнул меня по спине, да так, что я чуть ли не пулей, выпущенной из мушкета, влетел в шатер.

Я оказался внутри, а вслед за мной в него вошел и Жуль.

— Красота! — довольным голосом произнес он, обведя взглядом красоток, которые в весьма фривольных нарядах, состоящих в основном из пеньюаров, чулок и украшений в виде диадем, перьев и прочих женских штучек, в ряд сидели на резных деревянных стульях и, улыбаясь, смотрели на нас со здоровяком.

И Де’Жориньи не соврал. Все они были писаными красавицами на любой вкус и даже цвет. А рядом с ними стояла одна изящная и статная фигура, которая явно была здесь хозяйкой. Это чувствовалось сразу.

Воля, стать, жесткий характер и начинающая увядать красота — все это сразу же выдавало хозяйку Адель Де’Мансауро, которой, судя по всему, было ближе к сорока или чуть больше.

Тонны макияжа, нанесенные на ее кожу, неплохо справлялись со своей задачей. И в принципе, можно было бы подумать, что женщине лет тридцать с хвостиком. Если тщательно не приглядываться, конечно.

— Господин Де’Жориньи, рада вас снова видеть! — улыбнулась хозяйка борделя, чей медовый голос, казалось, был готов растопить лед любого сердца.

Но только не сердце Василиска. От этой женщины исходила опасность. Это я почувствовал сразу, как только увидел ее. А еще она была одаренной, и ее магия была посильнее, чем у Де’Жориньи.

Да, на фоне Поля Рошфора она все еще смотрелась блекло и тускло, но если сравнивать ее с другими благородными, то ее магия ни могла меня не удивить.

А ярко-алый цвет ее элемента и вовсе поставил меня в тупик. Это точно был не огонь, как у того же Габриэля. Элемент был другим. Уникальный? Вроде моего яда? Тем временем хозяйка борделя продолжила.

— Вы сегодня с другом? — она улыбнулась, и я сразу же ощутил на себе ее оценивающий взгляд, который, казалось, видел тебя насквозь.

А еще я почувствовал магию. Она исходила от Адель, когда она говорила.

— Да. Это барон Люк Кастельмор, — представил меня Жуль.

— Дамы, — я вежливо кивнул.

— Баронесса Адель Де’Мансауро, — представилась хозяйка борделя. И я вновь ощутил ее магию, от которой у меня немного начала кружиться голова, а настроение заметно улучшилось.

Хм-м, интересно. Я пустил по своему телу собственную ману, возводя защиту, и эффект магии Адель сразу же исчез.

— Приятно познакомиться, — ответил я хозяйке борделя, а затем краем глаза посмотрел на Де’Жориньи.

А вот мой приятель «поплыл», сразу же понял я, смотря на его лицо, которое стало еще пунцовее, чем было до этого. Изменилась и его улыбка. Если раньше она была просто веселой и доброй, то сейчас в ней превалировали немного другие эмоции. Не зря я сразу же почувствовал исходящую от нее опасность.

Видимо, ее магия позволяла ей каким-то образом воздействовать на эмоции. Не знаю, на всех ли она действовала одинаково, или ее чары работали только на мужчин, но уже это делало ее очень опасным противником.

«Противником?» — поймал я себя на этой мысли. Почему я сразу возвел ее в ранг своих противников? Мы же с Де’Жориньи просто пришли сюда хорошо провести время.

Видимо, сработал какой-то защитный инстинкт Василиска, который сразу же определял людей в категорию врагов, если ему угрожала опасность. А подчинение чужой воле определенно определялось мной как опасность. А тем временем хозяйка борделя продолжила.

— Рада, что вы, господа, решили осчастливить нас своим визитом, — произнесла она, и я заметил, что в ее взгляде что-то изменилось. Она краем глаза постоянно посматривала на меня, будто бы что-то проверяя, и мне несложно было догадаться, что именно.

Думаю, она