Шрифт:
Закладка:
— Всё, госпожа.
— Спасибо, ты чудо, — полюбовалась собой девушка: — Теперь причеши сестру. Да хорошенько! Раз такая лентяйка, что не может сама! — и прежде чем Веселый Брод успела среагировать, выскочила за дверь. Чертов Угол, без сомнения, поняла правильно — и задержит непутёвую сестрицу достаточно долго, чтобы она успела проверить версию изложенных ею сплетен у слуг.
Остальные фрейлины уже разбежались по своим покоям или гостевым комнатам, и хозяйку дома с терпением ждал дворецкий — стареющий самурай с обрубленным крылом.
— Добро пожаловать домой, госпожа принцесса, — запоздало приветствовал он её: — Ваше распоряжение насчёт подарков выполнено. Ни одна живая душа не знает где они.
— Доброго утра, Кото-сан. Спасибо, надеюсь, не задержусь за Девятивратной Оградой надолго. Как дворец? Не разобрали ещё по камешкам поклонники моей сестры?
— Пока, слава богам, всё спокойно, но на прошлой луне было две попытки организованного штурма, Ваше Высочество.
— И как, отбились?
— В первый раз кипятком, а во второй помогла городская стража, Ваше Высочество.
— Хм... а она мне ничего говорила. Однако, они становятся всё настойчивее и настойчивее. Ну, сестрёнка, отлупить бы тебя когда-нибудь!
— Ваше высочество, я опасаюсь, что скоро сетей и стен будет недостаточно. Если бы Вы только разрешили завести собак!
— А я боюсь собак, Кото-сан. И разговор окончен. Я устала с утра, злая... В конце концов, сегодня — праздник, и я хочу отдохнуть, ни о чём не думая, ни о каких собаках! — и капризно надув губки, хлопнула веером.
— Как вам будет угодно, госпожа Третья — однокрылый мажордом вежливо поклонился, и, соблюдая этикет, отошел от хозяйки.
— Ой, нет, Кото-сан... Кото-сан, постойте! — она поманила пальчиком одну из служаночек, и, взяв у неё с подноса загодя приготовленное письмо, протянула уже успевшему далеко отойти старику:
— Это письмо вашего сына, Кото-сан. Я похлопотала, теперь он назначен тюдзе в Джабрал-абад, это один из богатых городов на Пороге Удачи. Если повезёт, и в этом году опять поднимут восстание, то может быть назначен военным правителем одной из областей!
Старый самурай начал кланяться ещё до того, как она закончила:
— Не передать, как вам благодарен старик за эту часть, Ваше Высочество! — он даже попытался упасть в ноги, но Мацуко удержала его и увидела слёзы радости на глазах: — Подумать мой сын — тюдзё! А я-то как всю жизнь был досином, так и остался. Теперь, в случае войны, значит, сын будет командовать мною? Госпожа, наше семейство теперь по гроб жизни вам благодарно, обещаю вам, — старик, счастливый о таком взлёте своего наследника, не умолкал: — А почему письмо к Вам отправили?
— Он опять мне в любви пытался признаться! — рассмеялась хозяйка дворца: — Ничего страшного, — улыбаясь, поспешила она успокоить испугавшегося отца, услышавшего о таком акте святотатства по отношению к благодетельнице: — Он сам просил передать письмо вам, ну прочитайте. А насчёт моей сестры не переживайте, я обещаю, что к пятнадцатому дню первой луны она съедет, Кото-сан, уж уговорю отца — хватит, в самом деле, пора опале и кончаться иногда.
— А новая госпожа?
— Мико? Бросьте Кото-сан, она ребёнок, ей далеко до подобных мыслей. Берегите её, уважаемый, от моей матери и от влияния госпожи Хасегавы! — старик подобострастно поклонился: — Ладно, можете идти, за вашей спиной уже подают какие-то сигналы.
Дворецкий обернулся и усмехнулся. Бессменные девочки-служанки — Рейко и Ханако заметили какой-то непорядок в нарядах, и теперь яростно семафорили веерами и рукавами показывая на зеркало.
— Идите сюда. Что случилось?
Поглядывая в зеркало, она сама уложила поизящнее складки на кимоно и шлейфе, и, распорядившись, кому из прислуги остаться здесь, а кому — идти во дворец, спустилась во двор, где принцессу уже ожидала готовая наземная повозка и несколько из успевших переодеться фрейлин, лениво почёсывающих языками.
Ануш тоже была там — без кольчуги, в одной безрукавке, привлекая всеобщее внимание татуировкой на плече, она с упоением дирижировала кем-то невидимым.
Мацуко, улыбаясь, подошла к ней поближе:
— Ты кем там командуешь? — глаза, привыкшие к полумраку дворца, ещё ничего не могли разглядеть сквозь грань света и тени.
— Твой дворецкий. Наплакался мне, что тут его чуть ли не каждую ночь штурмуют, вот я и предложила с кухни провести трубу для кипятка, как на Даэне. Можно? — она вопрошающе посмотрела снизу вверх на хозяйку.
— Ха. Только испытать на мне не пробуйте. Кстати, где остальные?
— Азер и Афсане там, — она указала рукой, а потом быстро закричала: «Нет, нет, оставьте всё, как было!»: — А Гюльдан на кухне.
— Она пусть останется здесь. До самых родов. Да и вообще, во Дворец всех не надо, давай только ты и Азер, а?
— А опять не погонят девку отсюда? Заорут, мол, что оскверняет, да то, да сё? Понимаешь, не охота, чтобы ей перед родами устроили нервотрёпку.
— Здесь не устроят. Не бойся. Она, в самом деле, опять что ли, в каком-то борделе собирается рожать? Нетушки. Скажи, что это мой приказ. Я обижусь, если она сбежит.
— Ну, ладно-о... — Ануш непринуждённо пожала плечами, забавно дёрнув крыльями и хвостиком в такт словам: — Только я лучше поеду с Афсане, сойдёт?
Мацуко замешкалась с ответом, не сразу поняв, что тему разговора сменили, и место родов Гюльдан — вопрос решенный:
— Пожалуйста, — принцесса облегчённо перевела взгляд на залитый ослепительным светом заснеженный двор: — Она говорила, сколько осталось?
— Почти месяц. Так что рано об ней беспокоиться.
— Ничего пусть отдыхает. Месяц? Значит, я ещё успею увидеть?
— Даже подержать! — юная суккуба заулыбалась, сложив руки на груди — видать, невидимая за завесой света, работа, которой она дирижировала, была закончена:
— Значит, только я и Афсане?
— А ты чего разделась? Ещё отморозишь себе чего-нибудь...
— «Отморозишь»?! У нас, на Даэне, такая жара в редкую засуху случается. Это только вы в пекле от холода дрожите, неженки...
Кадомацу выдержала паузу,
