Шрифт:
Закладка:
Княгиня Жуковская ещё шире улыбнулась, видя моё недоумение:
— Помнится, я вам говорила, что служу в сто третьем форте неподалёку от учебного центра.
— Припоминаю.
— Так вот, вас направили служить в этот же форт, а я приехала, чтобы отвезти вас туда. Видите, всё очень просто. Кладите вещи в багажник и садитесь в машину. По пути введу вас в курс дела.
Я положил рюкзак и сумку со складником в багажник, сам сел рядом с Вероникой. Она вжала газ в пол, «Оникс», пробуксовав задними колёсами, сорвался с места и на полном ходу вылетел на дорогу.
— Такое ощущение, будто вы куда-то торопитесь, — предположил я.
— Привычка, знаете ли, — прощебетала Вероника. — Расстояния большие, не хочется терять время даром.
— Так, значит, едем в сто третий форт? А как так получилось, что меня перенаправили туда? Я же был приписан к другому подразделению?
— Да-да, вышло недоразумение. Вас почему-то отправили в пятьсот двадцатую часть охранять склады. Она далеко от границы, и вряд ли это подходящее место для способного владеющего со столь высоким рангом. К счастью, мы быстро обнаружили и исправили эту ошибку. Теперь будете служить под моим руководством в сто третьем форте.
Вспомнилось, как я сказал Юрьевскому, что становлюсь сильнее в области тьмы, и чуть не рассмеялся. Неужели, он, и правда, решил меня подальше от границы отослать? Что ж, у него не получилось.
Я кинул взгляд на майорские погоны Жуковской:
— Значит, вы командуете фортом?
— Если быть точнее, одним из гарнизонных отрядов. Месяц мы находимся на рубеже, месяц — на постое, как сейчас. До пятнадцатого отдыхаем в тылу, а рота, где вы будете служить, и вовсе разъехалась по домам до пятнадцатого числа. У меня две роты: одна — рекруты, как вы, вторая — контрактники. Рекруты у нас служат месяц через месяц и сведены в отдельные подразделения. Так удобнее.
— То есть, меня тоже отправят домой?
— Думаю, да. Сейчас приедем в часть, отметитесь, получите вещи и… можете быть свободны до пятнадцатого числа. Почему бы нет?
А вот это была хорошая новость. Мне как раз требовалось время, чтобы разобраться с делами. Выяснить, кто против меня плетёт интриги, поговорить с управляющим завода, решить проблему со строительством шахты, почувствовать в поединке.
— И это хорошо. Дома масса работы, — ответил я.
— Кстати, я очень удивилась, когда узнала, что вас в первый же месяц отправили в штрафную роту. Чем вы так провинились, простите за моё любопытство? Как командир вашего подразделения, я обязана знать.
— Конфликт с одним лейтенантом. Не поняли друг друга, — я не стал вдаваться в подробности, подумав, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы рассказывать о кознях генерала Юрьевского. — Надеюсь, такого больше не повторится. Хотя в штрафной роте я провёл время с пользой.
— Вы отбывали наказание в сто пятьдесят пятом форте, насколько я знаю. Поговаривают, что последние месяцы там творился сущий ад. Тьма подползла совсем близко, было много нападений.
— Не то слово. Твари постоянно лезли.
— А известие об уничтожении полкового гарнизона шокировала всех. Это просто ужасно!
— Мне пришлось побывать в том форте. К сожалению, он не устоял, когда появились существа второй стадии.
— В вашем личном деле написано, что вы получили медаль. Не терпится услышать о ваших подвигах из первых уст, — Вероника улыбнулась и кинула на меня кокетливый взгляд.
— Как-нибудь обязательно расскажу. За месяц наш форт выдержал три массированные атаки. Было жарко.
— Нам нужны такие сильные и храбрые воины. Пусть у вас пока маловато опыта, но это придёт со временем.
Я усмехнулся про себя. Да уж, «маловато» опыт, всего лишь жизнь нескончаемой борьбы против порождений бездны. Но я никак не прокомментировал реплику Вероники, а вместо этого спросил, знает ли она, что сейчас происходит на севере.
Вероника оказалась более осведомлённой о планах командования. От неё я узнал, что прежний рубеж действительно решили бросить, поскольку потери на том участке были большие, и наверху посчитали нецелесообразным содержать там крепости. Собирались строить новый рубеж: от форта сто пятьдесят один на запад до реки Обь. Севернее лежали дикие безлюдные леса, и защищать пустое пространство император не видел смысла.
— И так мы будем отступать шаг за шагом, отдавая тьме всё новые и новые территории, — рассудил я, — пока не останутся обнесённые стенами города, окружённые ямами и полчищами тварей.
— Знаете, Алексей, не обижайтесь, но, мне думается, у вас слишком пессимистичный взгляд на вещи, — улыбнулась Вероника.
— А я думаю, наоборот, реалистичный. С тех пор как тьма вырвалась из ям, единственное, что делают люди — это отступают. Каковы наши шансы?
— Они есть, поверьте. Помните, я говорила по телефону, что император задумал наступление? Мы вернём Сибирь, мы закроем бездны, мы… впрочем, не будем забегать вперёд. Работы предстоит много, и я надеюсь, вы нам в этом поможете.
— С радостью. Для этого я здесь.
— Вот мы и почти на месте, — проговорила Вероника, когда впереди показались бетонные стены то ли воинских частей, то ли населённых пунктов.
— Уже? Быстро, — я достал телефон и посмотрел на часы. Прошло минут сорок с тех пор, как мы выехали из учебного центра.
Местность здесь оказалась весьма оживлённой. Нам навстречу постоянно проезжали военные машины, нередко попадались штатские авто и даже рейсовые автобусы, а в небе пару раз пронеслись вертушки.
— Посёлок Высокий, — объяснила Вероника, когда мы проезжали мимо длинной ограды какого-то большого населённого пункта. — Самый крупный посёлок рядом с границей. Ну как рядом… Тут двадцать вёрст до рубежа. Там за посёлком — аэродром, а если дальше проехать — там уже наша часть.
Вскоре мы свернули в закоулок, зажатый между двумя стенами, и уткнулись в ворота, увенчанные куполом орудийной башни, из которой торчали стволы двух зенитных пушек. Машину Вероники пропустили без лишних вопросов.
И опять начались оформление бумаг, получение вещей, размещение и прочая суета. Княгиня Жуковская, словно заботливая мамаша, а не офицер, лично водила меня то по штабным кабинетам, то на склад, то в казарму.
На складе я получил несколько комплектов формы, расфасованных по герметичным пакетам в том числе межсезонную, зимнюю и парадную одежду. Форма от курсантской почти не отличалась:
