Шрифт:
Закладка:
Непонятно только, зачем это Сафонову? Он же понимает, что я — сильнее. Возможно, намеренно тянет время, чтобы, например, собрать ещё одну группу боевиков или позвать более сильных родственников. От него можно ожидать чего угодно.
Но мог ли я обратить ситуацию в свою пользу? Пожалуй, да. Появилась она идея, как гипотетически можно закончить ссору с Сафоновыми малой кровью. И дело тут было не столько в моём миролюбии, сколько в опасениях, что наш конфликт выйдет за пределы Гордеевска и привлечёт внимание правительственных структур.
— К сожалению, всем мои знакомые аристократы, кто бы мог выступить в роли распорядителя, далеко отсюда, — проговорил я. — Мне придётся обратиться к своим друзьям из Первосибирска. На это потребуется время.
— Обращайтесь. Я не тороплюсь.
— Хорошо. И если уж вы хотите драться по правилам, тогда мы, а точнее, наши секунданты, заключат договор, который мы и наши рода обязуются соблюдать.
— Что вы имеете в виду?
— В случае моей победы ваша семья откажется от любой мести, а также удовлетворит ряд моих требований.
— О каких требованиях идёт речь?
— Как я сказал, компенсация и гарантии моей безопасности.
— Говорите яснее.
— Яснее будет говорить мой секундант. Решайте: либо так, либо я разнесу здесь всё, и ни вы, ни вся ваша охрана меня не остановит. Ах да, чуть не забыл, вы немедленно отзовёте своих людей, которые сейчас едут в Первосибирск. Если произойдёт хоть один выстрел на моём предприятии, договариваться я больше ни с кем не стану.
Теперь уже пришла очередь задуматься Сафонову, как поступить: либо устроить бойню, где погибнут десятки ближайших родственников, либо согласиться на мои условия. Возможно, он уже понял, что не стоило со мной связываться. В таком случае с его стороны было бы разумно прекратить бессмысленное кровопролитие.
Себе я тоже кое-что хотел выторговать. Не зря же ввязался во всё это? Но главное — получить гарантию того, что Сафоновы не станут мстить. Например, взять кого-нибудь из них в заложники. Учитывая все обстоятельства, у меня должны остаться рычаги давления.
— Да будет так, — согласился Сафонов. — Никто на ваши предприятия нападать не собирается. Ищите секунданта. Даю вам неделю. А сейчас позвольте сделать звонок своему распорядителю.
Глава рода достал из кармана широкий мобильный телефон с большим экраном, набрал чей-то номер.
— Павел Борисович, добрый день… Уже приехали?.. Понял… Нет, всё в порядке. У меня к вам только просьба есть небольшая. Поединок намечается, а мне распорядитель нужен… Благодарю, знал, что на вас можно положиться. Тогда ждём.
Боярин Павел Борисович Евлашев оказался тучным мужчиной преклонных годов. Он был местным губернатором и приехал спустя минут десять после звонка, словно ему заранее сообщили о происшествии. Сафонов представил нас друг другу, Евлашев вручил мне визитку с номером для моего секунданта, и мы втроём вышли за ворота усадьбы.
А тут уже кого только не было: и куча охраны, и люди в костюмах, и какие-то ребята в тёмно-синей военной форме — видимо, полиция. В общем, Сафонов весь город на уши поднял. Если бы я решил драться с Артуром Андреевичем сейчас, пришлось бы иметь дело и со всей этой сворой.
— До встречи на поединке, господин Сафонов, — сказал я. — И не пытайтесь снова убить меня бесчестным способом. Последствия будут для вас неприятными. Всего хорошего, господа, — с этими словами я сел в минивэн и поехал прочь мимо растянувшейся вдоль обочины колонны разномастных авто.
Теперь мне предстояло найти секунданта. Кто им мог стать, я плохо представлял. Один из моих приятелей-курсантов? Их вряд ли отпустят, да и молоды они слишком. А в Первосибирске у меня не было знакомых аристократов, если не брать во внимание Любецких, Горбуновых и прочих подонков, жаждущих моей смерти.
Первым делом я связался по рации с Василием, велел продолжать шпионить за Сафоновыми в прежнем режиме. Затем, остановившись на окраине города, где ловит связь, позвонил Гаврилову. Объяснил в двух словах ситуацию, сказал, что нужен распорядитель для поединка и не абы кто, а такой, что выторгует наиболее выгодные условия. Я не сильно рассчитывал на управляющего. Многих ли аристократов он знает? Но Гаврилов обещал, что найдёт нужного человека.
К ужину я был уже в учебном центре, а вечером снова встретился с Полли на лавочке возле доски объявлений.
— Так ты же утром уехал, нет? — Полину несколько удивило моё появление.
— Скажем так, это был фальстарт. Пришлось вернуться.
— Почему?
— Ошибочка вышла. Машина, как оказалась, ехала совсем не туда, куда надо. Зато немного отдохнул, по Гордеевску прогулялся.
— М-м, круто, — Полли, кажется, не догадалась, что кроется за моими иносказаниями. — А когда теперь поедешь?
— Когда машину пришлют. А может быть, и сам на попутках доберусь. Если честно, уже надоело ждать у моря погоды.
Но на попутках добираться не пришлось. Машину прислали на следующий же день. Капитан Румянцев вызвал меня и сообщил, что за воротами ждёт авто, а потом по моей просьбе опять позвонил в часть пятьсот двадцать. И тут оказалось, что и на этот раз оттуда за мной не присылали. Я в той части вообще больше не числился, меня якобы перевели в двадцать первый полк. Ситуация становилась всё более загадочной. Мы с капитаном терялись в догадках, почему так происходит. Происки врагов продолжались.
Забрав из комнаты вещи, которые я вчера по приезде даже на склад сдавать не стал, я покинул учебный центр. Возле ворот стоял обычный военный «Оникс». За рулём сидела женщина. Её каштановые волосы были стянуты в пучок и прикрыты чёрным беретом, какие носят все пограничники. Она посмотрела на меня, и я понял, что передо мной Вероника Жуковская.
Вероника предстала передо мной совсем в другом образе, но выглядела она столь же молодо, как и прежде. Симпатичные черты лица почти без признаков старения, скромный макияж, лишь подчёркивающий естественную красоту.
Но что могло означать её появление. В первые секунды я даже растерялся.
— Добрый день, Алексей! — Вероника опустила стекло, а её губы тронула улыбка.
— Здравствуйте,
