— Вот теперь можно пойти и помочь, — отпускает меня Расул.

Мужчины переговариваются, обсуждают что-то.

Я как обмякшая, лицо горит, ноги — кисель.

Почти ничего не видя перед собой, бреду на кухню, в поисках воды.

Пекло. Мне надо запить чем-нибудь это страшное пекло.

Стаканы на кухне стоят высоко на полке. Приходится взять табурет.

— Давай я достану, — довольно миролюбиво звучит голос мужчины.

Рахман, да? Я и сказать ничего не успеваю, а он уже подходит и легко достает два стакана с верхней полки. Потом ручищи мягко обволакиваю мою талию, бережно сняв с табурета.

При этом его крупное и, уверена, всюду волосатое тело, на миг прикасается ко мне сзади. Чужое дыхание опаляет макушку.

Я возмутиться не успела, а он уже набрал воды и подтолкнул один из стаканов в мои руки.

— Держи.

Сделав несколько глотков, я осмеливаюсь повернуться и теперь спокойнее разглядеть лицо мужчины. Хотя нет, спокойно не получается смотреть в лицо тому, кто смотрел, как меня трахают, до оргазма доводят…

Стыд, стыд, аттеншн!

— Кстати, кружки левее. На полке над мойкой. За ними не надо лезть наверх, — немного сощуривается Рахман и прижимается ртом к стакану, сделав крупный, жадный глоток.

Намекает, будто я нарочно с табуретом раскорячилась, вызывая к себе внимание? Вот еще…

— Вы здесь все знаете. Часто бываете?

— Если все здесь люди взрослые, можно и на «ты», красивая.

— Вот не надо.

— Чего? — удивляется.

— Комплименты сомнительные.

— От чистого сердца, — прижимает к груди ладонь-лопату. — Красивая девушка, манкая.

— Не стоит говорить мне комплименты! — упрямо повторяю.

— Почему?

— Все и так ясно! — пью еще немного воды.

— Мне не очень, расскажи? — предлагает и хлопает по угловому дивану, предлагая сесть рядышком.

При этом его левая рука лежит вдоль всей спинки, и если я присяду, получится, будто я нырну ему под руку.

Еще чего, ну и нахал!

Рахман держится спокойно, расслабленно, брови низкие, глаза при более пристальном рассмотрении оказываются зеленовато-карими, что очень необычно смотрится на скуластом, смуглом лице, нижнюю часть которого украшает короткая, но густая борода.

В целом, сейчас и не скажешь, что он может так наброситься, как это сделал совсем недавно. Но я-то теперь знаю и побаиваюсь… Плюс его интерес ко мне, как к девушке, ничем не прикрыт, и это тоже заставляет меня нервничать.

— Я здесь с Расулом. Вот почему. Неужели неясно?

Уверенная, что расставила все точки над i, заглядываю в его глаза, они искрятся снисходительным смехом, губы трогает улыбка.

— Ты — с Расулом, а он — с тобой?

— Не понимаю.

— У вас отношения? Или как… — прямо уточняет. — Как бы то ни было, это не мешает говорить комплименты, и не стоит смотреть на меня так… настороженно. Я девочек не обижаю, напротив, — прокатывается взглядом по моей фигуре. — А Расул более чем свободных взглядов. Он не против..

— Вот уж не думаю, — вырывается у меня изо рта глупый протест.

Я просто не верю, что такое бывает.

Расул со мной, у нас был секс. Он мне такие слова шептал, с ума сводил, а как о моем удовольствии заботился? Ауч… И поцелуи… И все-все-все, туда же заботу: я расхворалась, а он… даже трусики на меня надевал! Думаю, для такого как Расул, это говорит о многом.

Уверена, ему не понравится, что брат передо мной в комплиментах рассыпается и смотрит на меня так, словно сам не прочь запустить свои руки-лопаты в мои трусики.

— Давай спросим Расула?

— Спросим о чем?!

На кухне появляется Расул, притащив сумку.

— Я за тебя все таскать должен, что ли? Еда готовая? — лезет и разочарованно выпрямляется. — Ты дебил? Я же еду просил, а здесь что?

Рахман легко для такой комплекции поднимается и начинает выгружать пакеты, контейнеры.

— Сам ты дебил. Мясо маринованное. Выпивка в доме есть… Фрукты, овощи. Что тебе еще надо? Пожарить и съесть надо…

— Пиздец, у меня девка от голода чуть не помирает, а ты...

— Такой сладкой точно никто помереть не позволит! — прямо заявляет Рахман.

Расул и бровью не дернул.

Я хватаю воздух возмущенно и, Рахман, ловко подсекший эту реакцию, уточняет:

— Ты же не против, если я немного вниманиянашейгостье уделю?

Глава 27

Александра

Замираю в ожидании ответа Расула.

Кажется, мое сердце еще никогда так быстро и испуганно не колотилось!

В грудной клетке схватка между огнем и льдом. Непонятно, кто одерживает верх, потому что после взгляда Расула меня окатывает жаром, потом бросает в лед сомнений, и снова жарко становится от его небрежной, но многообещающей улыбки.

Я воспринимаю это на свой счет, разумеется, и думаю, что сейчас-то он своего наглого брата-варвара на место поставит! Как поставит, ох, ему не поздоровится!

— Разумеется, не против. Уделяй, — выталкивают красивые губы мерзавца.

Я недоверчиво моргаю. Мне хочется потрясти головой, почесать ухо: вдруг послышалось?!

Но судя по довольной ухмылке Рахмана я все услышала верно, а еще этот здоровяк времени зря не теряет. Он потягивается на диване, став похожим на огромного медведя, выбирающегося из берлоги.

Мама, у него и лапы такие жутко волосатые, он встает и бесшумно движется в мою сторону, уронив на талию громадную ладонь, наклоняется к моим волосам.

— Расул пока мангалом займется, а я тут пошуршу. Сделать тебе чего-нибудь? Как-никак, ты — гостья, — и поглаживает, поглаживает меня по спине вверх и вниз, вверх и вниз.

Мое сердце болтается так же где-то посередине, бултыхается, словно подстреленное.

— Я поставлю мангал, вынесешь мясо, — ровным голосом замечает Расул, едва взглянув на меня.

Он уходит, и я… тупо смотрю ему вслед, пока Рахман низким и, должно быть, приятным голосом вещает мне о горном чае. Но я его слов не разбираю, и пусть даже он рокочет низко, баюкая слух, мне все эти фортели и подкаты до одного места.

Я моргаю, а перед глазами дверной проем, через который вышел Расул, просто расплывается!

Еще несколько секунд. Внутри набухает возмущение, стремительно увеличиваясь в размерах, как какая-то сверхбыстрая химическая реакция.

Помню, на уроках химии училка показывала нам простой, но очень эффектный опыт. Демонстрировала многократное увеличение объёма вещества в результате