День за днем. Время за временем.

А Йерун стал убывать, следуя времени, которое не идет кругами.

Стал усыхать.

Йерун стал коротеньким, стал смятым, как матерчатая обезьяна.

Так смотрит вниз яблоко, готовое упасть.

Он стал тихим, как улитка.

И как-то раз, при всем честном народе, похрюкал Лёйту.

Седьмое. 1741, 1762, 1801, 1917

Похрюкал! Знак поклонения! Попался, сволочь, бывший Президент!

Самки наши, щечки и их пылающий мех – наши! Святое дело – распушиться. Когда шерсть дыбится, она показывает величавость.

Йерун, что скажешь?

Тут Йерун издает прощальный, печальный крик.

И принимает позу подчинения. Схватив голову руками и склонившись пылающим лицом вниз.

День, день, день! Лёйт смог, Лёйт здесь, Лёйт может лаять ему прямо в горячие глаза: «Я! Я! Я!»

И гордо встать, распушившись.

Наконец первый среди вечно метущихся шимпанзе.

Хотя уже есть тот, кто следует, крадучись, за ним и ждет, думая.

Так сказано в Книге.

Она знает лучше всех, как получить победоносный вид среди пространства и дерева, на котором тебя ждут женщины.

Недосягаемость

«В ночь на 11 декабря 1971 г. на острове вспыхнула жестокая драка».[151] Дело было во Флориде, на острове Лайон-Кантри-Сафари.[152] Шимпанзе звали: Старик и Гарольд. Тот, кого звали Старик, был альфа и был выше всех в иерархии. Бились ночью недолго, сорок минут, а утром Старик уже уполз вниз, а Гарольд стал наиглавнейшим.

Но был там еще Черный Рыцарь, тоже шимпанзе, длинный, долгорукий.

«Через три дня Гарольд атаковал Черного Рыцаря и нанес ему жестокое поражение». Черный Рыцарь был ранен, повержен и после схватки похрюкал Гарольду. Это – знак подчинения.

А «Гарольд начал с важным видом расхаживать вокруг, демонстрируя свою силу и ощетинившись».

Тогда Черный Рыцарь уселся поближе к Старику, и они занялись грумингом.

Это свято. Я копаюсь в твоей шерсти. А ты – в моей.

В знак солидарности. Единства. Общности и чистоты помыслов.

Так прошел год. Были листья, бури, громкие дожди и солнце. Бурое, медное, алое, текучее, как птичий желток.

Если бы Старик мог говорить, то сказал бы нам вот что:

– Господа, как же маялся Черный Рыцарь! Похрюкивать Гарольду? Не мог себя заставить, не старался, мучился гордыней. А то наскочит на Гарольда, зацепит его и – в сторону. Демонстрировал – но что, господа? Какие совершенства? Тот его – хап, и таскает. Загонит на дерево – а он и верещит. Скучно ему было, господа, ибо Гарольд – первый, и еще раз первый, и никакая сила на свете не может его сдвинуть.

А вот что увидел человек:

«Спустя год Черного Рыцаря нашли свернувшимся в комок в центре острова. Весь он был покрыт ранами, часть одного уха исчезла, другое было разорвано, стопы и кисти были изуродованы до того, что кости торчали наружу, а некоторые пальцы отсутствовали. На всем протяжении от одного плеча до противоположного бедра зияла рваная рана».

«Через 10 дней после операции он убежал из клетки».

«Его нашли сидящим на краю водяного рва и глядевшим на остальных шимпанзе».

А «на следующий день он умер».[153]

Черный Рыцарь, славный Черный Рыцарь, весь покрытый ранами.

Через 10 дней после операции он убежал из клетки.

Его нашли сидящим на краю водяного рва и глядевшим на остальных шимпанзе.

И на следующий день он умер.

Он умер.

Не достигнув высшей степени совершенства.

Психика первых лиц: бережно обращаться

Инстинкты власти

Не нужно быть Макиавелли. Как взять власть, впечатано в родных наших братьях – шимпанзе.[154] Им это дано – внутри, изнутри.

И нам это дано – инстинктом. Когда берется власть – мы где? Где наш рассудок, где гусь-гроссмейстер, где холодный расчет? Есть звериный, вмененный инстинкт, есть тупое чувство справедливости и сила. Есть то, к чему влечет неодолимо.

Власть, сладостная власть.

Инстинкты власти разложила по полочкам знаменитая Джейн Гудолл в своей книге «Шимпанзе в природе: поведение».

а) Быть альфа. «Положение самца в иерархии определяют… физическая приспособленность, агрессивность, умение драться, способность вступать в коалиции, интеллект и другие индивидуальные свойства, например, храбрость и решительность».[155] «Инициатива, изобретательность и упорство».

б) Быть собой. Кто-то из года в год делает попытки взобраться наверх. Стать альфа. Есть те, кто пытался, но раз и навсегда отступил. И есть те, кто этого не делает никогда. «Все альфа-самцы обладали одним свойством – чрезвычайно сильным стремлением взять верх над своими собратьями».[156] Это никуда деться не могло. Все это с нами.

в) Демонстрировать намерения. Угрожать. Гораздо больше демонстраций, угроз, чем физических атак. «Часто старший самец игнорирует (или делает вид, что игнорирует) демонстрации молодого самца, который тогда начинает повторять свое представление снова и снова, подходя все ближе, пока, наконец, старшему по рангу ничего не остается, как обратить внимание на происходящее. С его стороны следует угроза, погоня, иногда – уклонение от стычки».[157]

г) Драться. Нападать. Мы. Точно мы. «Взаимная перестановка самцов в иерархии почти во всех случаях происходила в результате драк».[158] Сначала «ударь – и беги», и снова «ударь – и беги», а затем, по мере обретения уверенности, прямое столкновение, приводящее к «необратимому изменению относительного ранга двух самцов». Либо не приводящее.

д) Делать коалиции. Стабильные (брат за брата) и временные коалиции. «Способность самца шимпанзе получать поддержку во время конфликтов – это, вероятно, самое важное для достижения и поддержания высокого ранга».[159] Быть вместе, группой. «Голиафу… придавало мужества присутствие его союзника Дэвида Седобородого».[160] Тайные союзы, могущественные семьи, партии, толпы – свирепое желание объединиться, чтобы победить.

ж) Подтягивать поближе самок. Они активны в иерархических конфликтах, поддерживая самцов, которым выказывают благоволение.

з) Перебегать. «Kaменанфу… перекидывался то на ту, то на другую сторону во время продолжительной и суровой борьбы между двумя противниками… подобная тактика давала Каменанфу значительные преимущества, поскольку ни один из двух соперников не мог позволить себе враждовать с Каменанфу – оба для победы нуждались в его поддержке».[161]

и) Быть впечатляющим. «Хотя направленные демонстрации в большинстве своем обычно проводятся молча, Майк всегда сопровождал их уханьем, как будто хотел удостоверить свою личность вместе с шумом грохочущих канистр. Поскольку он успевал трижды ударить канистрами впереди себя, когда бежал прямо на соперников, не удивительно, что его действия оказывались столь эффективными. Когда мы