Впрочем, какой бы ни была причина, в этой безумной игре сражаться с этой сучкой из клана Лейла — большой риск. Так что если мне не удалось сбежать, мне остается лишь выживать.

Тем не менее герцог и его сыновья, не подозревавшие о моих намерениях, постоянно пытались встать у меня на пути.

— Ха… — глубоко вздохнула я и устало проговорила: — …Вы не можете отречься от меня. Так что вы хотите, чтобы я сделала?

— Эй, ты…

Вместо герцога ответил другой человек. Рейнольд, до этого державший рот на замке.

— Ты же только что сказала, что не хотела потерять место благородной леди?

— …

— Но почему ты… так легко говоришь, что собираешься покинуть дом?

Когда наши взгляды встретились, его лицо заметно исказилось. Прямо как когда мы ссорились на чердаке.

Что бы я ни сказала, взбалмошный Рейнольд, казалось, полностью отказывался принимать мои слова. Это было очевидно. Поэтому я начала просто молоть какую-то чушь, лишь бы убраться отсюда:

— Я чуть не умерла и уже устала от всего этого.

Я снова повторила то, что когда-то сказала ему. Другой предлог я даже не собиралась искать. Мне быстро задали новый вопрос. Правда, не Рейнольд, а Дерик.

— От чего..?

— От всего.

Я отчеканила тщательно подготовленный ответ, как будто выговаривала буквы алфавита:

— От бытия фальшивой дочери герцога, от того, что ко мне относятся, как к мусору. Нет, я просто устала от этого места.

— Пенелопа.

— Теперь Ивонна вернулась. Мне всё еще нужно оставаться здесь? Позвольте мне уйти.

— Не могу поверить, что ты правда…!

Герцог сначала вновь повысил голос из-за моей настойчивой просьбы, однако затем все же смягчил тон и попытался переубедить меня:

— Пенелопа, милая. Кто бы что ни говорил, ты все равно моя дочь. Что с тобой случилось на церемонии совершеннолетия?

Ничего не желало идти так, как я хочу. Из-за однообразных бесплодных попыток у меня заболела голова. Я коротко вздохнула и поднялась со своего места.

— Нам больше не о чем разговаривать.

— Мы еще не закончили разговор. Сядь.

— Я больна, отец, — объявила я, проигнорировав приказ Дерика и повернувшись к герцогу.

Знаю, это было довольно грубо, но я только недавно вышла из комы. Мне действительно нужно соблюдать правила приличия? Слова "я больна" вовсе не были пустым звуком.

Схватившись за голову, словно при приступе мигрени, герцог неохотно разрешил:

— Да, давай закончим на этом. Можешь идти к себе, Пенелопа.

— Но…

— Прекрати, она больна! — предупредил герцог своего старшего сына.

Если бы его приемная дочь внезапно умерла вот так, он бы оказался в затруднительном положении. В этом смысле слова "я больна" могут быть весьма полезны.

Вскоре я без раздумий покинула тихий кабинет. Перед тем, как выйти в коридор, я оглянулась на собравшихся мужчин.

Дерик все еще не сводил с меня взгляда, а Рейнольд сидел рядом с ним с усталым видом. У Винтера, тоже сидевшего там, на лице прослеживалось легкое беспокойство.

'Этого достаточно, не так ли? У меня нет никакого желания занимать место дочери герцога, поэтому, пожалуйста, оставьте меня в покое.'

Я поспешила прочь из кабинета герцога, молясь, чтобы моя искренность достигла их.

Клац-.

Стоило двери закрыться, как герцог повернулся к своему второму сыну:

— Рейнольд, я попрошу тебя скрывать это какое-то время.

— Отец!

Рейнольд посмотрел на герцога широко раскрытыми глазами, как и маркиз Винтер Верданди, который предпочитал не отсвечивать в их семейных беседах. Дерик с мрачным лицом воспротивился:

— Ты хочешь сказать, что даже услышав её чистосердечное признание, мы просто забудем об этом?

— Тебе не кажется, что ты слишком уверен в её вине? Пока остановите расследование и оставьте всё, что с ним связано. Мы вернемся к нему позже, когда Пенелопа полностью поправится.

— Мы не исследовали еще кое-что.

Дерик стиснул зубы и возразил, отказываясь повиноваться герцогу:

— Как и сказал маркиз, мы еще не обыскали комнату Ивонны.

— Б-брат!

Ивонна, с волнением следившая за ситуацией, огромными круглыми глазами уставилась на Дерика, неожиданно направившего прицел на неё.

— П-по-почему! — лепетала она, глядя на него с невероятно удивленным лицом. В глазах других она выглядела шокированной.

Дерик быстро отрезал, отвернувшись от нее:

— Мы не можем полностью исключить возможность того, что на горничную повлиял кто-то извне.

— Что? Ты думаешь, я идиот, который даже расследование нормальное провести не может? — возмутился Рейнольд, а затем нервно выкрикнул: — Я ничего не нашел, хотя тщательно перекопал прошлое мертвой горничной вместе с маркизом! Всё чисто!

— …

— У тебя все равно нет полномочий вести расследование. Отец прав, хватит. Не нужно мучить её.

— Что значит "хватит"? Еще ничего не решено…

— Пенелопа не хочет ничего решать!

Разочаровавший его Дерик выводил Рейнольда из себя.

— Ничего хорошего не происходит, когда ты открываешь рот! Что, если она снова выпьет яд из-за этого?! Что тогда?!

— ….

— Как и сказал отец, мы должны на время оставить её в покое. Это лучше, чем давить на неё, вынуждая сразу же уйти из дома.

Закончив говорить, Рейнольд сжал челюсти.

Ему внезапно вспомнилось лицо Пенелопы. Лицо, с которым она говорила, что устала от всего, было таким же, как и в тот раз, когда он узнал, что служанка кормит ее испорченной едой.

— Разве не этого ты добивался, подкидывая ожерелье в мою комнату?

Он и не предполагал, что она знала обо всей истории. Рейнольд был смущен и больше не мог на неё сердиться. Даже когда он побежал к герцогу и признался во всем, что сделал, у нее был такой вид, как будто ей всё осточертело и она уже не против согласиться с чем угодно.

— Я устала от всего этого.

То же было и на чердаке. Вместо того, чтобы проклинать его, она равнодушно рассказывала:

— Ты всегда выставлял меня попрошайкой, еще более ничтожной, чем рабы.

Почему-то он не мог избавиться от чувства, что эти слова предназначались не только ему. Вспомнив то неприятное ощущение, Рейнольд, слегка вздрогнув, пробормотал:

— …Она говорила об этом не раз и не два. Что случится, если однажды она действительно соберет вещи и сбежит?

— …

— Если её убьют, мы даже не узнаем об этом.

Если они продолжат упорствовать, она вполне способна самостоятельно убраться отсюда.

— Следите за языками и не провоцируйте Пенелопу, пока она полностью не выздоровеет.

От слов Рейнольда герцога сковал страх, что он опять делает неправильный выбор. Атмосфера в кабинете мгновенно стала гнетущей.

— Если хотите…

Тишину нарушил дрожащий голос.

— В-вы можете обыскать мою комнату… Я