— Кого жалко, кротов?!

— А чем тебя кроты не устраивают? — возмутилась женщина. — Они тоже жить хотят, не меньше нас. И людей не едят, в отличие от нефилимов и упырей.

— М-да, — тихо фыркнул Рагнар. — Нельзя тебе в правители, если ты и о кротах будешь думать.

— Не больно хотелось, если ты забыл. У меня и в интернате работы навалом.

— Кстати, все спросить хотел, — Рагнар понизил голос и кивнул на Мишаню, который сосредоточенно волок за собой связанного нефилима. Время от времени паренек останавливался, шмыгал длинным носом, почесывал затылок и ковылял дальше. Помощь в транспортировке чудища до крепости он ни от кого не принял, не желая делиться ощущением единоличной победы. — Какая там болезнь у него?

— Не болезнь, а особенность, — машинально поправила Илона. — Внутриутробное поражение головного мозга и отставание в умственном развитии. Миша навсегда останется ребенком, хоть по поведению и характеру лучше многих условно нормальных.

— Значит, в мозгах дело, — задумчиво произнес Рагнар. — Малец твой, оказывается, ментальным чарам не подвержен. Змеедевки же окутали поляну мороком, мы минут десять вокруг плутали. А паренек в какой-то момент уперся рогом и заявил, что вот тропа, и она всегда тут была, и дальше он никуда не пойдет. Каюсь, не стали мы сначала слушать неразумного, потому и время потеряли. А я вдобавок вскипел и попробовал его ментальным воздействием заставить вернуться в крепость, чтобы не мешался под ногами. Встал над ним, как дурак, свел брови и спрашиваю, чего тебе хочется? И страху эдак подпускаю, чтобы стремглав назад убежал. А он на меня смотрит бесхитростно и заявляет — планшет теткин хочу, можно, я его себе заберу? Ей он теперь все равно не нужен! Вот тогда я смекнул, что дело нечисто. Пошли мы в сторону, куда он указал, и выяснили, что сорванец из нас, оказывается, самый разумный.

И седой сокол рассмеялся.

— Вполне может быть, — не удивился Рик. — Я читал, что у ребят с олигофренией недоразвиты отдельные структуры в головном мозге, особенно те, что отвечают за абстрактное мышление. Как не крути, а магия и воздействия всяческие — именно из области метафизики, в них так просто и не поверишь, если не увидишь. Мишка знать не знал про змеедевок и не верил в них, потому и магия их для него пустое место.

— Но с обычными людьми и нелюдьми это не действует, — тут же заметила Илона. — Я тоже видела тропу на кладбище, но ламии в итоге меня очень даже покусали, потому что сопротивляться их воздействию не вышло.

— Видимо, в задачке больше условий, чем мы видим, — пожал плечами Рагнар. — Надо целителям нашим это дело поручить. Если малец и вправду не подвержен ментальной магии, то я его заберу в Иномирье, очень уж умение годное. Он все равно сирота и никому из дальних родственников не нужен, сам вчера сказал.

— На опыты, что ли? — нахмурилась Илона. — Я Мишку и других ребят обижать не позволю.

— Ты ума лишилась? Когда это я над детьми издевался? Жить начнет, как и другие люди, дом со временем купит, я прослежу, чтобы его не обманули. А пока при казармах побудет. Чем ему у вас заниматься, в приюте годы коротать и каждый день слушать от окружающих, что он дурак? Работы в Аквиллариуме навалом, посильной для каждого. Пусть хоть книжки в главной библиотеке чистит и перебирает. А целители его разум изучат, может, и мы ему чем-нибудь поможем.

— Он с чудищами сражаться хотел, а не в библиотеку, — напомнил Юлиан, внимательно слушавший разговор.

— С чудищами погодим пока. Сегодня ему просто повезло, что уцелел. И дай боги, чтобы нам всем так везло в ближайшие дни. Но пока сплошь неурядицы, то белобрысую упустили, то ящера. Не отходите от лагеря далеко, он наверняка будет бродить рядом. Тем более, дворфы свой скрывающий полог скоро снимут.

Воздух вокруг поднимающейся на скалу компании едва заметно сгустился и потеплел — «Занавесь» среагировала на чужое присутствие, но тут же опознала своих и пропустила внутрь.

И Илону враз оглушили крики, многоголосый хохот, треск костров, звон металла, шелест десятков огромных тканных полотен, трепещущих на ветру. Удивленная, она побежала вперед, взобралась на пригорок и замерла от восторга.

Отсюда открывался дивный вид на рассветные горы, на поросшую белокопытником и кустами шиповника огромную долину, окруженную скалами. Солнечные лучи золотили вершину крепости, сверкали в слюдяных стеклах, играли бриллиантовыми капельками росы на траве.

А над люпиновой поляной разверзлись два сияющих всеми цветами радуги портала, и ветер колыхал многочисленные стяги: темно-синие с золотым орлом, красные с оскаленной драконьей мордой в профиль, и белые с вышитым солнцем. Под ними стремительно разворачивались десятки льняных шатров.

Вот над самым большим из них, где с комфортом могли разместиться пять-шесть десятков человек, взвился зеленый флаг с вышитым цветком. Илона плохо помнила древнюю символику, но ландыш опознала сразу — эмблема медиков-терапевтов средневековой Европы. Теперь стало понятно, у кого был позаимствован этот знак.

Из порталов ровным строем выходили и выходили соколы в легком кожаном обмундировании — рослые, статные, широкоплечие, словно былинные богатыри. Вот только, в отличие от легендарных героев, практически все безбородые и безусые. Зато коротко стриженных, как Рагнар, можно было пересчитать по пальцам двух рук. Те, кто прибыл раньше, уже разжигали костры, вешали над ними котелки с водой, садились рядом на небрежно кинутые звериные шкуры и принимались чистить оружие или просто пили чай в ожидании остальных.

Полог самого большого шатра был откинут в сторону, и три молоденькие целительницы в таких же, как у Ровены, платьях, заносили внутрь стопки теплых одеял. Несколько воинов расположились рядом и упорно делали вид, что заняты подготовкой к бою, но на самом деле с интересом пялились девчонкам вслед. Вот мимо них пронесся худенький, как Мишаня, паренек с трубой в руках, без доспехов, зато в таких разноцветных и ярких штанах, которым позавидовали бы все земные модники. Он поднес горн ко рту, дунул и звук, напоминающий рев сказочного животного, прокатился над скалами.

А у края поляны два крупных зелено-коричневых дракона тщетно пытались подпалить многострадальный плетень. Гиннар, закутавший ноги теплым одеялом, с ухмылкой наблюдал за их потугами, что-то объясняя стоящему рядом эффектному мужчине в отливающих золотом доспехах. Волосы цвета пламени, завязанные в высокий хвост, хитро прищуренные янтарные глаза, улыбка, прячущаяся в коротко остриженной бороде и усах. Мужчина утешающе похлопал одного из драконов