– Гренландия.

– Так! И вот нам предстояло доставить корабль к самому полюсу, потому что нужно было выгрузить тяжелое маховое колесо, привезенное нами для сооружения станции. Поэтому-то Алля так раздражало, что мы отклонились от полюса. Но та же помеха, которая заставила нас изменить направление спуска, препятствовала нам и теперь в достижении нашей цели. Этой помехой был ветер. Вы уже знаете, что в атмосфере Земли наш корабль мог действовать только, как воздушный шар. Мы могли делаться легче воздуха, но не в силах были бороться с его течениями. А что важнее всего, наши стеллитовые корабли вообще не приспособлены к большому давлению земной атмосферы и не выносят ее сопротивления в тех случаях, когда мы летим не по ветру. Стеллит очень крепок в холоде мирового пространства, но в тепле и влажности воздуха быстро утрачивает свою прочность. Кроме того, находясь внутри шара, мы герметически отделены от внешней, окружающей его среды и совершенно бессильны как либо действовать в ней. Техника нашего марсианского воздухоплавания по многим причинам не применима на Земле. Таким образом, вам не должно казаться удивительным, что мы, в земной атмосфере, до сих пор остерегались подвергать наши летательные аппараты тем неведомым опасностям, которые могли бы пресечь нам возможность вернуться. Однако нами уже сделаны довольно удачные опыты сооружения диабарических кораблей с отверстиями, и единственное, чего нам, собственно говоря, еще не удалось достигнуть, это – выработки достаточно прочного материала для такого типа аппаратов. Но и это затруднение скоро будет устранено, и тогда мы отправимся к вам…

– Итак, вернемся к рассказу. Так или иначе, мы должны были попасть на полюс. А так как надеяться было не на что, потому что погода не улучшалась, – т. е. хотя небо и было ясно, но с полюса шло сильное воздушное течение, – то Алль решил, не откладывая, сделать попытку добраться до полюса. У нас был большой запас каната, сплетенного из лиса. Мы протянули этот канат от корабля до самого полюса; с помощью якоря основательно прикрепили его там и начали притягивать корабль, работая подъемным воротом. Тяжесть корабля была уменьшена настолько, что он поднялся на высоту, на которой ему не угрожала опасность наткнуться на льдины. Волочить его мы не решались, – к этому наши стеллитовые шары не приспособлены.

– Работа, разумеется, шла очень медленно, но за двадцать четыре часа мы все-таки продвинулись на один километр. К сожалению, ветер крепчал и становился все резче. Каждый порыв казался нам угрожающим, потому что оболочка шара заметно гнулась в том месте, где был прикреплен канат; поэтому Алль счел нужным окружить весь шар сеткой. Что это был за чудовищный труд в условиях земной атмосферы обтягивать канатом шар высотою в пятнадцать метров! До сих пор не могу понять, как никто из нас не погиб при этом… На третий день, смертельно усталые, мы снова вернулись к подъемному вороту. Нужных машин, к сожалению, у нас не было, и нам приходилось действовать собственными силами. На пятый день мы продвинулись еще на один километр. Мы работали группами, по четыре работника в каждой, и сменялись ежечасно. Каждая смена, отработав, возвращалась на корабль, так как нам было легче совершать путь от корабля к полюсу и обратно, чем беспрерывно оставаться в условиях земного тяготения. Впрочем, для обратного пути мы пользовались парусными санями, и для нас было величайшей радостью ехать с таким удобством, предвкушая близкий отдых… И вот, однажды, уселся я со своими товарищами в сани; через две минуты мы уже и на полупути к кораблю, который парил надо льдом на высоте не более десяти метров. Веревочная лестница свисала из люка до самой Земли; еще две минуты, – и мы будем отдыхать на своих висячих койках.

Вдруг вдали показывается что-то желтовато-белое. На нас направляются два больших четвероногих зверя, каких мы еще никогда не видывали. Это были белые медведи, как вы их называете; но в ту пору мы еще не знали, каково невооруженному попасться им навстречу. Оружия у нас вообще не было; были только длинные, с железными наконечниками, палки, которыми мы направляли бег саней. До сих пор нам на этой пустынной Земле изредка попадались птицы, но зверей видеть не доводилось. О хищных животных, опасных для нумэ, мы вообще знали только из преданий тех отдаленных времен, когда такие хищники яко бы водились на Марсе. Но когда звери, едва завидев наши сани, рысцой направились на нас, стало все-таки жутко. Единственное, что мы могли сделать, – это ускорить движение саней, отталкиваясь копьями; но и в этом главную роль приходилось предоставить ветру. Если бы ветер на мгновение затих, медведи неминуемо перерезали бы нам путь. Положение было роковое, но мы не сознавали всей его опасности, так как надеялись, что сможем палками отогнать зверей. Мы были на расстоянии каких-нибудь ста метров от веревочной лестницы, и с корабля нас уже заметили. Сам Алль с двумя товарищами – больше троих в люке не помещалось – стоял наготове с оружием в руках. Стрелять они однако не решались, потому что шар на длинном канате сильно качало, а медведи так близко подошли к саням, что заряд мог бы попасть в нас. Верный прицел был невозможен; к тому же у нас не хватало опыта, и мы не знали, какому отклонению подвергнутся наши пули под влиянием сопротивления воздуха и земного тяготения. В то время телелит для оружия еще не употреблялся.

– Я управлял санями. Товарищи крикнули мне, чтобы я правил прямо к веревочной лестнице и постарался на всем ходу уцепиться за нее. Ведь мы не могли уменьшить нашей скорости; надо было дорожить каждой секундой. По тут сани натолкнулись на какое-то препятствие и слегка подались в сторону. Я боялся, что не дотянусь до лестницы, и поэтому с такой силой вонзил острие палки в лед, что ее вырвало у меня из рук. Мы промчались мимо лестницы. Тут над нами прожужжала пуля, и один из медведей упал, обливаясь кровью. Наш неожиданный поворот дал Аллю возможность выстрелить. Но другой медведь вплотную подошел к саням. К несчастью двое из моих товарищем имели неосторожность ударить его копьями. Медведь был ранен; но одним ударом лапы он вышиб несчастного Тама из саней, подхватил его и уволок.

– Между тем Алль с вооруженным отрядом спустился по лестнице, а нам удалось остановить сани. Медведь так быстро убегал со своей добычей, что настигнуть его было невозможно, – ведь вы знаете, с каким трудом мы передвигаемся на Земле. Стрелять же Алль не решался из-за Тама. Правда, пуля могла бы не задеть Тама, но он все равно погиб бы, если бы медведь не был убит наповал.

Мы были в большом замешательстве. Напрасно старались мы криками устрашить медведя; он продолжал бежать, не оглядываясь, и расстояние, разделяющее нас, быстро увеличивалось. "Мы не можем его остановить, но следовать за ним мы обязаны", воскликнул Алль. "Я сам отправлюсь туда и возьму с собою двух провожатых. Остальные – марш на корабль"!

– Теперь стало ясно, что медведь направляется к месту наших работ на полюсе. Товарищи, оставшиеся там, уже заметили надвигающуюся опасность. Они прервали работу и, по-видимому, совещались, что им делать: довериться-ли саням, или же спасаться на подмостках, выстроенных над подъемным воротом. Так как медведь приближался очень быстро, им пришлось выбрать последнее. Они тоже тщетно старались запугать медведя криками и шумом.

– Когда Алль увидел, куда направляется медведь, он велел своим спутникам захватить запасные ружья, чтобы по мере возможности вооружить работающих на полюсе. Алль не прошел и половины пути, когда медведь уже был у подъемного ворота. Тем временем все мы, за исключением Алля и его спутников, вернулись на корабль и оттуда следили за ходом событий. Нумэ, спасавшиеся на подмостках, очевидно, раздражали медведя. Он бросил Тама, сел на задние лапы, а передними стал колотить по подъемному вороту, точно желая опрокинуть его.