пытаясь подняться на четвереньки.

— Да ничего, — неожиданно ответил Санек; его голос звучал словно со дна бочки сквозь звон в ушах.

Дима оглянулся. Солдат сидел на корточках, с недовольным видом потирая глаз.

— Отличный удар! — Добавил он, пытаясь улыбнуться, — у тебя задатки настоящего бойца.

— Супер, но в следующий раз смотри, куда ложишься, хорошо? — Холодно ответил Дима.

— Гляди, — солдат поднялся, и продемонстрировал зачем-то свою куртку, — ткань воздухонепроницаемая снаружи. Идеально, чтобы гасить огонь. Я разместился так, чтобы как можно быстрее среагировать, если бы кого-нибудь задело.

— А если бы задело всех сразу? — Упрямо ершился Дима, поднимаясь. Ноги ощутимо подрагивали, но он старался не подавать виду, неосознанно копируя твердую стойку Санька.

— Тогда бы я сначала помог тому, кого задело бы сильнее всего, — спокойно ответил Санек, надевая куртку.

— А если бы всех задело одинаково? — Не сдавался Дима.

— Это очень уж маловероятно. Слишком много факторов, которые дают неопределенность.

— У нас не больше десяти минут, чтобы добежать до точки рандеву, — Джессика прервала их пикировку, поднимаясь и отряхиваясь, — бегом вперед.

— Что за план-то хоть, а? — Спросил Санек, — легче будет, если я пойму, что мы делаем.

— Времени нет совсем. На месте все расскажу, — ответила она, помогая подняться Коле, — следи за детьми, помогай, если что.

— Добро, — кивнул солдат.

— Послушайте, а где пилоты и охранники? Что с ними? — Спросил Дима, приготовившись к бегу.

— Эвакуировались, — ответила Джессика, — не волнуйся. Дальше они сами.

В этот раз бег не был таким стремительным; Дима смог поймать ритм дыхания, даже несмотря на ужасно неудобно висящий спереди рюкзак. Приходилось внимательно смотреть под ноги — то и дело в шестиугольных бетонных плитах попадались глубокие прорехи, из которых торчали куски ржавой арматуры. Без яркого лунного света им пришлось бы плохо.

Они добежали до конца полосы, пробрались через заросли травы в человеческий рост, пролезли через огромную щель в бетонном заборе, и оказались в густом лесу.

Пришлось продираться через колючий кустарник — но, к счастью, длилось это недолго. Уже через пару минут они вышли на грунтовую дорогу, причудливо петляющую среди полного лунных теней соснового леса.

В руке у Джессики тускло засветился экран смартфона. Она что-то быстро набрала, и снова спрятала аппарат в сумочку. Дима поразился ее самообладанию — это какую холодную кровь надо иметь, чтобы не забыть прихватить сумочку из горящего самолета?

— В течение минуты будут, — сообщила она, — мы успеваем.

Из глубины леса донесся шум работающего мотора — резкий, прерывистый, как у мотоцикла. Или как у багги.

И действительно — из-за поворота показался открытый автомобильчик с рамным кузовом. Он ехал с выключенными фарами, поэтому в лунном свете его можно было разглядеть. Дима не испугался и в этот раз — наоборот, его почему-то разбирал смех.

— Вот ч-ч-черт! — Воскликнул Санек, хватаясь за винтовку, которую тоже умудрился вытащить из самолета. Впрочем, этот факт Диму не особо удивил — солдат настолько органично смотрелся с оружием, что, казалось, оно было частью его естества.

— Эй! — Джессика предостерегающе подняла руки, — что за шутки?

— Это твои люди? — спросил Санек, убирая оружие.

— Да.

— Ясно. Будем считать, обознались.

Вблизи багги оказался не сильно похож на тот аппарат, который они встретили на тропах, и который Дима видел еще раньше — во сне. Тут не было брезентовых перетяжек — только аккуратные пластиковые панели. И за рулем сидел живой водитель — суровый мужик в черном, с автоматом через плечо. На глазах у него был надвинут прибор ночного видения.

— Дети на заднее сиденье. Саша, ты в багажник, следи, чтобы никто не выпал — дорога тряская. Я впереди.

— Добро, — кивнул солдат, и ловко запрыгнул на небольшую багажную площадку, ухватившись обеими руками за раму.

Дима сел справа, сразу за Джессикой.

Дальше была безумная гонка по ночному лесу. У Димы руки затекли — приходилось постоянно держаться за поручни. И кресло оказалось недостаточно мягким, чтобы защитить пятую точку: от бесконечных прыжков зад, по его ощущениям, превратился в один большой синяк.

«Похоже, у котов бывает морская болезнь, — жаловался сидящий в рюкзаке Барс, — меня, кажется, сейчас стошнит».

«Потерпи, а? Ты сможешь! — Успокаивал кота Дима, — сейчас тошнить небезопасно. Ты можешь подавиться!»

Вместо ответа Барс почему-то беззвучно рассмеялся.

К плотному аромату сосновой хвои и остывающего после жаркого дня песка начал примешиваться странный запах: свежесть, с оттенком рыбы и соли.

«Чем это пахнет? — Спросил он мысленно, обращаясь к сидящей рядом Тане, — чувствуешь? Что-то странное в воздухе!»

«Хвоя?» — ответила она.

«Нет, что-то еще. Как будто в рыбном отделе магазина».

«Это же море! — удивилась Таня, — ты что, на море никогда не был?»

«Нет. Не был».

«Ну вот и побываешь».

Конечно, Дима много раз слышал рассказы ребят, которые ездили отдыхать в Испанию, Турцию или Грецию, про морской отдых. Видел фотографии, и мечтал когда-нибудь тоже побывать в таких местах. Но его отец был невыездным из-за секретности на службе. Он не любил жару и толпы людей, поэтому в Сочи они тоже не бывали, предпочитая проводить лето на Алтае, или у родственников на Волге.

Багги выскочил из леса, и понесся по дюнам, поднимая тучи песка. В свете Луны, оставляющей зыбкую дорожку на неспокойной стеклянистой поверхности, перед ними лежало море.

Багги остановился у старого дощатого пирса, выбеленного ветрами и морскими брызгами. У пирса был пришвартован черный катер, стремительные обводы которого антрацитово поблескивали, будто отражая яркие ночные звезды.

— Ух ты! — Дима не смог удержаться от восторженного возгласа.

— Это ты еще внутри не был, — улыбнулась Джессика, и добавила, — бегом, все на борт! Отчаливаем немедленно!

Карта

— Эй, ну ты чего? — Спросил Андрей, и поднял ладонь, чтобы вытереть непрошенные слезы на глазах у Тони, — его там нет. Он жив, я точно знаю.

— Ты посмотри на его батяню, — всхлипнула Тоня, — ни слезинки.

— Наверное, он тоже знает, что Дима жив, — пожал плечами Андрей.

— Ага, — Тоня кивнула, — и устроил пышные похороны по этому поводу.

— Ну, наверное, на него давили обстоятельства, там… не знаю.

Последний день лета баловал настоящим теплом, многие горожане предпочли провести его на пляже и в парках. Кладбище — не лучшее место для отдыха, но Тоня решила, что они не могут пропустить похороны.

Народу собралось совсем мало — от класса были только Тоня и Андрей. Кроме Диминого отца, пришли еще какие-то родственники. Никакого отпевания в церкви или службы на кладбище не было — Тоня знала, что местный батюшка отказался читать заупокойную, потому что, по его словам, «три месяца — не срок»,