Я начала поворачиваться, когда услышала голос Эдди:

— Джимми, дай мне минутку.

О-оу.

Джимми понимающе посмотрел на Эдди, возможно, слегка забавляясь, хотя я не понимала, что, черт возьми, в этой ситуации забавного. Кивнул и побрел прочь.

Эдди оттащил меня на несколько шагов и встал передо мной. Один взгляд на его лицо и мое «о-оу» уже не соответствовало его выражению, оно, определенно, требовало фразы «срань господня».

Эдди был серьезно взбешен.

Да, покой за деньги не купишь.

Прежде чем я успела что-то сказать, Эдди повернулся к Ленни, который все еще не отходил от меня. Он невербально передал Ленни какое-то сообщение, потому что тот сказал:

— Я получил приказ не оставлять ее.

Эдди порылся в заднем кармане джинсов и показал свой значок.

Ленни кивнул, посмотрел на меня и отошел.

— Эдди… — сказала я, прежде чем он начал, но он поднял руку в стиле Смити, и я заткнулась.

В эти дни мне часто показывали «руку», и это начинало бесить.

Он немного подождал, пристегивая значок к поясу джинсов. Затем покачал головой.

— Знаешь, у меня даже нет слов, — начал он.

— Позволь мне объяснить.

— У тебя есть этому объяснение? Я должен его услышать.

На самом деле, у меня не было объяснений, поэтому я замолчала.

— Так я и думал, — сказал Эдди.

Ладно, с меня хватит. Я имею в виду, что бы он сделал на моем месте?

— Что мне было делать? Он выхватил нож и начал драться с папой. Мне пришлось запрыгнуть ему на спину и попытаться помочь! — заорала я.

Ладно, видимо, раньше действительно был момент «о-оу», а сейчас наступил момент «срань господня».

Лицо Эдди изменилось, и он посмотрел на меня так, будто я только что сказала ему, что на весенние каникулы хочу слетать на Плутон.

— Этой части я не слышал, — сказал Эдди пугающе тихо.

— Эдди… — начала я снова.

Он не дал мне закончить.

— Ты что, свихнулась?

Это было сказано не тихим голосом, а криком, и все, полицейские, вышибалы, танцовщицы и официантки, повернули головы в нашу сторону.

Я открыла рот, чтобы защититься (будто должна была, ведь это был мой папа), но не произнесла ни слова.

— Вот об этом я и говорю. — Будто все было недостаточно плохо с разъяренным, кричащим Эдди, на наш тет-а-тет заглянул Смити.

— Не похоже, что я напрашивалась на драку в коридоре с парнем с ножом, — заявила я им обоим, разозлившись сама, уперев руки в бедра и все такое.

— Видишь нож, убегаешь так быстро, как только можешь, — сказал Смити.

Теперь он повторялся.

— В таких туфлях не побегаешь, — заметила я.

— Все. С этого момента на смене ты ходишь в теннисных туфлях.

Я уставилась на него округлившимися глазами. Ни одна из девочек Смити не носила теннисных туфель. Официантки должны были быть на каблуках не менее трех дюймов (однажды я видела, как Смити их измерял), а стриптизерши носили платформы высотой до небес.

— Я не могу быть в теннисных туфлях! — огрызнулась я. — Ты хоть понимаешь, что будет с моими чаевыми?

Теперь и Эдди, и Смити уставились на меня так, словно я пожертвовала свой мозг науке до смерти.

Смити повернулся к Эдди.

— Отдаю ее в твои руки. Сам, нахрен, разбирайся с ней. — И зашагал прочь. Снова.

Эдди провел рукой по волосам.

— Эдди, — вернулся Джимми Маркер, — мне очень нужно задать ей несколько вопросов.

Эдди раздраженно махнул рукой в жесте «валяй», но не отходил от меня, пока детектив Маркер задавал вопросы. Я рассказала ему свою историю (чувствуя, как Эдди становится все более и более напряженным по мере моего рассказа; не спрашивайте меня, как я это чувствовала, поверьте, я просто знала). Детектив Маркер сделал пометки и спросил, знаю ли я, как связаться с моим отцом, о чем я понятия не имела.

Он взял мой номер, повернулся к Эдди и сказал:

— Она вся твоя.

Нехорошо.

Прежде чем Эдди успел что-то сделать или сказать, я быстро направилась к бару за курткой, кардиганом и сумочкой. Может, если бы я его проигнорировала, он бы ушел.

Я сняла фартук, достала мобильник и хлопнула фартуком по стойке бара, чтобы меня обналичили.

Смити стоял за стойкой бара и свирепо смотрел на меня.

— Я уволена? — спросила я.

Смити сдернул фартук со стойки и сказал:

— Заноза в моей гребаной заднице, вот ты кто. — Он запихал фартук под стойку бара и сунул мне мои вещи. — Я обналичу тебя. Подготовлю твои чаевые к пятнице.

Полагаю, меня не уволили.

Затем я заметила, что в конце бара стоял Ли и разговаривал с Вэнсом.

Дерьмо и проклятье.

Теперь моя ночь точно удалась.

Что здесь делал Ли?

— Привет, Ли, — поздоровалась я, стараясь казаться спокойной.

Он поднял голову, его глаза метнулись мне за спину, он широко улыбнулся и снова посмотрел на меня.

— Джет, — сказал он.

Я улыбнулась Вэнсу, который тоже ухмылялся, его глаза пробежались по моему телу, затем его ухмылка расширилась до захватывающей дух белозубой улыбки, когда его взгляд встретился с моим. Он посмотрел мне за спину, и я почувствовала, как чья-то рука обвилась вокруг моего плеча.

— Пойдем, — сказал Эдди мне на ухо.

Я напряглась и обернулась. Очевидно, игнор не сработал.

Я попробовала другую тактику уклонения.

— Ленни отвезет меня домой.

Это тоже не сработало. Эдди повел меня к входной двери.

— Никто не отвезет тебя домой. Ты едешь ко мне.

Ой!

Я уперлась каблуками в пол и выдернула руку из его ладони.

— Я не могу. Мне нужно домой, — возразила я.

— Ты не пойдешь домой.

Я уставилась на него.

— Мне нужно домой.

— Дома не безопасно. Со мной ты будешь под защитой, и там ты останешься.

При его словах меня охватила паника.

— Думаешь, Ловкач отправится ко мне домой?

— Я думаю, Ловкач сделает все, что угодно, чтобы получить свои тридцать кусков.

Желудок скрутило, и я подалась вперед.

— Но там мама. Она не может… — Я замолчала, а потом, сама того не желая, бросила на него девчачий взгляд «пожалуйста», который действовал на Смити. — Эдди, мне нужно домой.

Он смотрел на меня несколько секунд, а потом пробормотал:

— Черт.

Взяв меня за руку, потащил вперед.

— Я отвезу тебя домой.

Меня затопило облегчение, когда он толкнул входную дверь.

— Спасибо, Эдди.

Облегчение длилось недолго.

— По дороге заскочим ко мне. Я возьму сменную одежду.

Ой, ой и ой!

— Что? — завопила я.

Эдди остановился у своего грузовика.

— Не останешься у меня, тогда я останусь у тебя.

Нет.

Нет, нет, нет.

— Уверена, что