я. — Она вас нагонит, когда мы все выйдем на плато, когда достигнем предела. Но разница будет колоссальная. Чтобы просто стоять на месте нужно очень быстро бежать. А в нашем случае — лететь.

— Хочешь сравняться силой с Морозовым? — спросила Ангелина, спустя небольшую паузу. — И когда? К восхождению на престол?

— В идеале чем раньше, тем лучше. Времени у нас не так много. — ответил я. — Сейчас нам уже удаются объемные-силовые конструкты, но этого мало. Нужны стихийные. Нужны смешанные… и нужен учитель, который нас этому обучит.

— Теперь у тебя он есть, разве нет? Наставница и компаньонка Инги — шестой уровень. Как и советник Михаила. — заметила Ангелина. — Уверена, если поискать среди высших военных советников и чинов княжества Ляпинского, найдутся и еще десяток с тем же рангом. Пусть и ветеранов.

— Да, только на ветеранов и надежда. — хмыкнул я, вспоминая короткий, но не слишком приятный разговор с Филаретом. Патриарху не нравились мои учения, исцеления в пылу боя, и после сражения, не нравились тренировки… да ему вообще все не нравилось. Но при этом он не стал скромничать и боевого капеллана выделил, вместе с тремя служками. Все из черного духовенства… половина — девушек и будущих матушек.

В последнюю встречу мне даже начало казаться что он согласится сам попробовать медитацию, просто ради эксперимента. Мне удалось убедить его что нет никакой разницы, обращаешься ты к богу в своем сердце согнувшись, стоя на коленях, или сидя в позе лотоса. Хотя надо признать и он впечатлил меня проповедью об истории России.

Не скажу, что я прямо проникся, но христианство и становление Российской Империи были прямо связаны на протяжении тысячелетия. Возможно, повернись история по-другому, и на месте Киевской, а затем и Московской Руси, вполне могло образоваться ханство или халифат, история видала развороты и по круче. Но как сложилось.

На основе христианства были построены многие философии, получившие развитие в империи. На ней базировались политические течения. От нее отталкивались теории и лозунги. Православие, самодержавие, народность — лозунг хоть и отставший от своего времени на пару-тройку сотен лет, но всё еще популярный. Правда не очень понятно какая именно народность, учитывая многонациональный состав граждан Российской империи.

Ветераны же… я не мог отказать Инге в том, чтобы исцелить ее самых верных людей. Ровно так же, как не имел права отказываться от элиты армии, которая мне ой как нужна. Но и идти против церкви — тоже не мог, категорически. Не то время, мягко скажем. Оставался только один путь — исцелять инкогнито, обеспечивая себе надежное алиби.

О таком не стоило говорить публично, даже если мы находились с Ангелиной в кабине перехватчика только вдвоем, нас прекрасно слышал диспетчер и несколько офицеров начиная от разведки заканчивая радистами. Позже, прилетим, обоснуемся в Ханты-Мансийске, я поставлю купол и тогда мы сможем все распланировать в спокойной и приватной обстановке.

— Идем тем же курсом, помех нет. — донесся после щелчка в рации совершенно спокойный голос диспетчера.

— Скучно. — вздохнула Ангелина.

— Иногда любая скука лучше жаркого развлечения. — заметил я. — К слову, мне кажется, что после нашего отлета и отбытия войск примирения в Петрограде станет совсем тихо и спокойно.

— И жители наконец вздохнут спокойно. — рассмеявшись ответила Ангелина. — А уже если бы он вообще пропал, в половине страны было бы ликование.

— Угу, первые недели две, пока не пришла бы «помощь» от «союзников». — усмехнувшись ответил я. — Вот уж кто и в самом деле был бы несказанно рад. Уверен, они бы даже прислали венок на могилу страны.

— Ты слишком мрачно смотришь на вещи. — со вздохом ответила Ангелина. — Во время второй мировой Петроград чуть не уничтожили, половину города пришлось отстраивать заново из-за попытки уничтожить ее с наскока. И ничего, люди объединились с армией и аристократией. А главное — победили.

— Тут я спорить не стану. Когда даже закоренелые уголовники и заключенные идут на фронт, грех не встать на защиту родины. — ответил я. — Особенно если у тебя есть дар. Вот только это не помешало идти войне долгие годы. А значит и желание победить, и союзники, и планы…

— Давай сменим тему? — со вздохом попросила Ангелина, и я не стал спорить, доказывая, что в этом мире народ с аристократией объединялся не слишком охотно. Предприниматели и купцы лишь во второй половине войны осознали истинное положение дел и начали переводить предприятия на военное русло, а изнежившиеся аристократы, до этого считавшие себя просто избранниками богов, вдруг поняли зачем именно им была дана сила резонанса и отправились на фронт поголовно.

В моем мире все было совсем по-другому. Совсем…

От неприятных мыслей меня оторвал новый щелчок в динамике, на сей раз на канале с музыкой и вместо оборвавшейся мелодии заиграла знаменитая мелодия — Полет валькирий, которую я узнал с первых же нот. Не даром мы ее несколько раз прослушивали перед вылетом всем командным составом.

— Отличная мелодия. — усмехнулся я. — Вот скука и закончилась.

Позади кабины загудел двигатель автомата заряжения, подавая снаряд в ствол, орудия ПРО спешно набирали первую оперативную ленту. Ни одного лишнего слова в эфире, и все же я прекрасно чувствовал, как нарастает напряжение в воздухе. А спустя минуту воздух вспыхнул огненными бутонами взрывов вокруг Кронштадта. Приманка сработала, но, к сожалению, не та. К счастью девушки, удержали щиты корабля без пробоин.

— Эскадрилья! За мной! — крикнул я, включив канал перехватчиков. — Делай как я!

На боковой интерактивной панели загорелось несколько сигналов подтверждения готовности и я отвернул от основной флотилии. Радары уже работали на полную мощность, скрывавшиеся в небесах корабли ДРО обратили свои взоры на землю и на трехмерной карте отобразилось предполагаемое местоположение врага.

— Рывок до трехсот. Приготовится. — сказал я, вжав себя в спинку кресла, а через мгновение меня уже было не отодрать — ускорение сделало свое дело, сплющивая мягкие ткани и прижимая внутренние органы к позвоночнику. Щеки впали, веки стали невыносимо тяжелыми, но все это длилось лишь секунду.

— Кулак бьет ведомый. — коротко прокомментировал адъютант Михаила. Но это и так было понятно, ударная группа, скрывавшаяся за складками местности, поднималась из-за холмов, ни на секунду не прекращая обстрел.

Щиты Кронштадта держали, но я в них и не сомневался, а вот наша приманка, бывший прогулочный лайнер,