— Вспышка на час. — сказала Ангелина, контролировавшая ПРО. Башни над головой и под брюхом взвизгнули, судно содрогнулось от отдачи ушедшей очереди, и легкий катер противника, который вел по нам огонь, распался в огненной вспышке. У врага было достаточно одаренных, но невысокого ранга. Это было нам на руку.

— Есть пеленг! — раздался в наушнике возбужденный голос, но мне уже было все равно — я видел цель своими глазами.

— Контакт! Звено рассеяться! — приказал я, до максимума вжимая рукоять газа.

Вынырнув из низких облаков, сквозь мелкий снег стекающий по объективам, я видел как два десятка кораблей, выстраиваясь в защитную формацию, поднимаются над холмами. Словно средневековые закованные в тяжелые латы рыцари, они строились в подобие свиньи.

На переднем фланге — тяжелые корветы, несущие броню способную выдержать даже прямое попадание ста семидесятимиллиметрового снаряда. Чуть дальше и ниже, под их прикрытием — артиллерийские фрегаты, чьи главные калибры не замолкали не на секунду. А еще дальше — легкий крейсер. Далеко не новый, повидавший не один десяток битв, и тем не менее — в отличном состоянии. Его главное орудие — шестиствольная двухсотмиллиметровая пушка грохотала с передышками в секунду, а попасть даже под один такой снаряд… с усилителями штурмовика я такое не переживу.

К счастью, это было и не нужно. Резко уведя штурвал в сторону, я заставил катерок нырнуть прямо перед строем противника. В ту же секунду на нас обрушился град из орудий ПРО и ПСО. Ливень из тридцати, двадцати и пятидесяти-семи миллиметровых снарядов скрестился на нас, казалось затмив все небеса. Объемные щиты просели, но держали, а я с улыбкой понял, что не зря осваивал сложные конструкты. Купол нас практически спас.

Вот только под брюхом главной флотилии нас ждал сюрприз из звена вражеских перехватчиков. Стандартизированные катера ближнего радиуса словно по команде обрушили на нас огонь своих ста миллиметровых пушек. Сразу три снаряда вонзилось в щит, заставив меня на долю секунды напрячься, но предчувствие не обмануло — опасности не было. Снаряды ПРО взорвались, осыпав нас стальными шариками, но не один из них не достиг обшивки.

— Сведение! — крикнула в азарте боя Ангелина, и я сузил щит передней полусферы, открывая наши орудия для огня.

Спаренные шестиствольные пушки вновь взвизгнули, да так и замерли на самой высокой ноте, выкашивая ряды противников. Пять секунд — минус двести снарядов, и минус катер прикрывающий один из двигателей вражеского флагмана. Кораблик противника рухнул вниз, оставляя едва видимый сизый след, а на его место тут же встал другой. Ему казалось, что тут же.

Я нажал на гашетку стоило противнику отойти. Перехватчик тряхнуло так что на мгновение, казалось, что легкая конструкция не выдержит и развалится прямо в небесах, но дело уже было сделано. Огненный шар, размером с подростка, на скорости в полторы тысячи метров в секунду, пронзил сами небеса, и пройдя сквозь оборону противника словно игла в старую тряпку, ударил в группу маршевых двигателей врага.

Взрыв отбросил держащиеся слишком близко катера в стороны, разворотил днище легкого крейсера и вызвал обширные пожары. Но главное — добрался до второй бронепалубы и вскрыл перекрытия, в которые мгновенно вонзился слаженный огонь наших башен ПРО.

— Пусто! — крикнула Ангелина, и я до предела накренил штурвал, уходя из перекрестия врага. Противник слишком поздно начал воспринимать нас всерьез, даже перевел огонь главного калибра на наше мечущееся из стороны в сторону суденышко, но случайные попадания я купировал щитами, а остальные шли мимо. Все же артиллерийские башни не были предназначены для стрельбы по мелким мишеням в ближнем бою. Они элементарно не успевали поворачиваться.

Десять секунд на перезарядку главного калибра, еще пять — на досыл снарядов в ленты ПРО, и десть на то, чтобы дать стволам остыть. Я дергал штурвал, заставляя суденышко болтаться словно пьяное из стороны в сторону. Но уже пять катеров сидело у нас на хвосте, словно приклеенные, а огонь фрегатов доставлял все больше проблем.

Чувство беспокойства нарастало. По всем правилам нужно было плюнуть на врага и отступать, чтобы перегруппироваться, но я не мог позволить себе такой роскоши. Как бы смешно это не звучало — мой перехватчик — главное оружие нашей флотилии.

— Миша, не трож крейсер. Он мой. — сказал я, выйдя на командную частоту.

— Принято! Перевести орудия на фрегаты артиллерийской поддержки, не снижать плотности огня. — послышались приказы Долгорукого. Я же вывернул штурвал, в безумном маневре, даже у меня, с активными чакрами и куда большей плотностью мышц чем у обычного человека, начало темнеть в глазах от напряжения, а противники просто не могли выполнить мой маневр.

— Сашка, ты чего? — выдохнула Ангелина, когда поняла куда я направился. Сделав крюк, так чтобы хоть на мгновение выйти из зоны обстрела главных калибров, я нырнул прямо к крейсеру. Вражеские орудия ПРО били в упор, лишь на мгновение затыкаясь, когда пересекали траекторию дружественных целей. Главная башня медленно непреклонно поворачивалась наводя на нас жерла шести своих стволов, но не успевала.

— Держись! — на мгновение открыв щит я зажал гашетку и тут же увел перехватчик в сторону, но нас все равно задело взрывом. Бронированную башню разворотило во все стороны, ударной волной наш катер отбросило, но преследователям оказалось куда хуже. Один из катеров противника пролетал слишком близко от башни в момент детонации боеприпаса и его разметало на куски.

Столб огня и дыма ударил в небеса, а затем на вражеском крейсере начался настоящий ад. Зажигательный снаряд, попал прямо под башню, сдетонировали снаряды в боеукладке, вмиг превращая сразу несколько палуб в труху, а затем огонь добрался до реактора. У нас за спиной на мгновение разгорелась яркая вспышка, а затем я почувствовал, как сиденье уходит из-под меня куда-то вниз.

Перехватчик тряхнуло, экраны мигнули и погасли, и в то же мгновение я почувствовал, как исчезли мои щиты. Не все, лишь те, что были снаружи, проецировавшийся через резонансный реактор и усилитель. А затем, судно клюнуло носом и рухнуло вниз.

— Двигатели отрубились, реактор тоже! — кричала Ангелина, отчаянно дергая рычаги управления и щелкая переключателями. Я же понимал, что это бесполезно. Если все наше оборудование вышло из строя — надо обходится тем, что осталось при нас.

— Держись крепче, сейчас тряхнет. —