ссора, крик, все разбежались, а старший брат моего приятеля упал и остался лежать. Мы с опаской подошли к нему, он зажимал ножевую рану на животе, слабея на глазах. Перед тем, как отключиться, он велел нам зажать рану и бежать за помощью.

Приятель, не будь дурак, тут же рванул в сторону дома, а я остался. Сомкнув края раны пальцами, я сдавил их так, что кровь перестала вытекать. Меня тошнило от вида и запаха крови. Но я думал, что сосед умрёт, если я разожму пальцы. Я не мог ими шевелить, когда через двадцать минут приехала скорая, медики силой разгибали их мне.

Соседский парень выжил. Как говорили, благодаря мне. Но эти двадцать минут, показавшиеся мне вечностью, на всю жизнь привили мне отвращение к воровской жизни. И никогда она мне большей романтичной не казалась.

Задумавшись, я не сразу заметил, что Изольда уважительно подвинула мне блюдце с ватрушкой. Как еще объяснить её отпрыску, что не с той компанией он связался и не тех в кумиры выбрал?

— Украл, выпил, в тюрьму… Украл, выпил, в тюрьму… Романтика! — вспомнил я замечательный советский фильм и посмотрел в глаза притихшему Андрею.

Он, похоже, сам испугался своей дерзости и сидел, втянув голову, скрестив и руки, и ноги.

— Одна старенькая мама дома ждёт. Ни жены, ни детей. Или дети где-то есть, но мамка им врёт, что папка космонавт.

В надежде, что мои слова дойдут до него рано или поздно, встал и беспомощно развёл руками, взглянув на притихшую Изольду.

— Пойду в комитет комсомола схожу. А ты, Андрюх, приходи как-нибудь, я тебя по заводу повожу, по цехам. Это интересно.

Малый взглянул на меня затравленным волчонком, похоже, мне удалось-таки заронить зерно сомнения в его голову. Посмотрим, прорастет ли.

Глава 9

09 апреля 1971 г. Механический завод

Галия как будто ждала меня. Только я вошёл, она сразу, чмокнув меня в щеку на ходу, достала откуда-то чашки, домашние пирожки, по всему кабинету распространился запах капусты.

— Я сама пекла, — счастливо сообщила она, усадив меня за чай.

— Прямо сама? — улыбаясь, уточнил я, съев один пирожок и хватаясь за второй.

— Под маминым чутким руководством… — немного смутилась она.

Учится самостоятельно вести хозяйство, старается, в отличие от некоторых. Как там, интересно, моя сеструха в Перми? Держит ее Петр в рамках или забил на все, и тетрадка с рецептами уже пылью покрылась?

— Ты молодец, — похвалил я. — Очень вкусно.

Она благодарно улыбнулась. Уже видит себя счастливой женой и матерью. А я собрался в Москву уезжать…

— Могу я с тобой поговорить серьезно? — спросил ее.

— О чем? — спросила она, сразу же насторожившись.

— Когда твой брат из армии возвращается?

— Так, приказ уже был. Со дня на день ждём.

— Отлично. Значит, твои мама и папа будут не одни, когда ты со мной в Москву уедешь.

— Куда?… Зачем?… — растерялась она.

Безмятежную радость как рукой сняло с её лица. Она смотрела на меня озабоченно и с испугом.

— Учиться с тобой поедем, — сказал я, пожимая плечами, как о само собой разумеющемся. — Я буду на дневном учиться в Горном институте, тебя из Брянска в Москву переведём. Хочешь, на вечернее отделение, хочешь, на заочное.

— Куда переведём? А мама?

— Куда примут, туда и переведём. Постараемся по твоему профилю найти факультет, чтобы меньше предметов пересдавать надо было. А мама будет в гости приезжать.

— А где мы будем жить? — упиралась Галия.

— Или в общаге, или на квартире.

— Где мы будем деньги брать?

— Придумаем что-нибудь, Галия. У меня стипендия будет, надеюсь, повышенная. Подрабатывать буду.

— А я?

— Ты же сейчас работаешь и заочно учишься? И там будешь.

— Ну, я не знаю… — заныла она.

— Я тебя и не тороплю. Мне ещё выпускные экзамены надо сдать, поступить. Ты, главное, пойми, здесь, в Святославле, ловить нечего. Всё равно рано или поздно придётся отсюда уезжать. В институте мы оба нужными знакомствами обрастём. Батя поможет распределиться в Москву, на крайняк, в Подмосковье. Начнём работать, квартиру получим, прописку… А родителям твоим от такого сценария только польза будет. У тебя намного больше возможностей будет им помогать, если успеха в Москве добьешься. Врачей найдем там хороших, которые им помогать лечиться будут, когда они состарятся. К себе перевезем, когда не смогут отдельно жить. Москва — это самая лучшая медицина в стране.

Возразить ей было нечего. Сама в курсе, что в столице все самое лучшее собрано. Так оно и бывает обычно со столицами. Это я еще ей не напомнил, что там и с едой, и с дефицитом дело получше обстоит. Хотя это и не нужно делать — сама прекрасно знает и примет во внимание, когда обдумывать мое предложение будет. А давить на неё сейчас нет смысла. Посидит, подумает, с родителями посоветуется, сама поймёт, что я прав.

— В общем, подумай, как следует, и решай. Со мной — значит всегда со мной, не вижу необходимости нам в разных городах жить. Я тебя люблю и хочу постоянно рядом видеть.

— Что мне решать! — вздохнула Галия, — Ты прав! Да и что я, дура, тебя в Москву одного отпускать!

— Умница! — одобрил я, и у нас начался сеанс горячих поцелуев. Блин, ну почему мне не восемнадцать?

— А пирожки остались? — сменил я тему, снова отстранившись от любимой девушки, — и, кстати, не посоветуешь мне репетитора по химии? Бабушка посоветовала мне одного, но это не вариант.

— Да зачем тебе репетитор вообще? — удивилась Галия, — у меня по химии в школе была твердая пятерка, я тебя и сама подготовлю прекрасно. Нечего нам деньги транжирить, да и лучше я тебя сама подготовлю, чем ты какую-нибудь смазливую репетиторшу себе найдешь!

Нифига себе интуиция! — подумал я, — как в воду глядит!

И еще мне понравилось, что она уже мои деньги начала экономить. Значит, воспринимает наши отношения всерьез и планы на меня определенно имеет. Принимаю такой подход с полным одобрением!

По дороге от Галии заглянул к Игнату. Тот пообещал подвезти сегодня вечером, часов после девяти, оставшиеся детали конструкции. Поговорили о дереве на ступени, каркас-каркасом, а сверху нужна полноценная ступенька. Тут простая доска от поддонов не годится, толстая нужна, поскольку ступенька под ногой ни в коем случае не должна треснуть. Сороковка, а лучше пятидесятка. Игнат посоветовал к Аристарху сходить, насчёт материала на ступени поговорить.

По дороге с завода домой мыслями опять вернулся к инциденту в библиотеке. Разум и тело уже немного договорились между собой, тем более, с Галиёй пообщался. Появилась мало-мальская