Что это было, чёрт возьми?! Женщина дожила до тридцати лет и, при таких наклонностях, сохранила хорошую репутацию?! Не верю, что молва о её похождениях не достигла бы бабушкиных ушей. Не в нашем небольшом городишке, который, по сути, большая деревня. А в лапы городской девушки легкого поведения меня бабуля ни за что бы не отправила. Побоялась бы, что такая на себе меня женит и загубит мою жизнь.

Придя домой разделся в сенях и в задумчивости войдя в хату, обомлел.

За столом сидели бабушка, мама и… Аннушка… собственной персоной.

В абсолютной тишине женщины смотрели на меня с каменными выражениями на лицах.

— А что здесь происходит? — подошёл я к столу с совершенно четким осознанием, что ничего не понимаю.

Раздался дружный женский хохот. Продолжительный, неудержимый и заразительный. И после этого до меня, наконец, дошло. Я начал смеяться с ними, догадавшись, что всё произошедшее в библиотеке было всего лишь розыгрышем.

А жаль. Я только начал присматриваться к жизни отца с другой стороны.

К розыгрышам я отношусь как все — люблю сам разыгрывать, но не люблю, когда меня разыгрывают. С другой стороны, если тебя никто не разыгрывает, значит, ты никому не нужен. Никто тобой не интересуется, а это плохо.

— Мой руки, — велела бабушка, сквозь смех вытирая слёзы и ставя мне ужин на стол.

— Ну, рассказывайте! — не сдержав улыбку, велел я им, вымыв руки и садясь за стол.

— Ко мне твоя бабушка пришла с просьбой тебя разыграть, а я роль… репетировала как раз… — рыдая от смеха, доложила Анна. — Мы ставим «Опасные связи» Лакло в народном театре. Вот и пригодилось!

Вот оно что. Роль репетировала. А я-то голову всю сломал.

— Вы великолепная актриса, Анна, — искренне восхитился я, не видя сейчас и намёка на ту нимфоманку, что была передо мной несколько часов назад. — Браво! А для моих знакомых ребят не найдётся там у вас роли?

А что? Театр! Места для раскрепощения, отработки ораторских навыков и просто избавления от стеснительности лучше не придумаешь! Пусть Мишка и Славка хоть месячишко другой поиграют в театре — это же сплошные плюсы для них!

— Новички? — спросила Аннушка уже серьезно.

— Ага!

— Нет, новичков нам пока не надо.

Мы веселились весь вечер. Женщины, то и дело, ненадолго замолчав, взрывались безудержным смехом.

Это хорошо. Это разрядка. С нынешним тяжёлым бытом… Это надо.

А бабуля-то моя молодец — правильно, шестьдесят лет не повод списывать себя со счетов. Ну дает, ну отколола номер!

— Но ты все же приходи по поводу репетиторства по химии, в любое время практически, меня всегда подменят на часик, — сказала Аннушка.

— Поздно, девоньки, вы нашутились, а меня теперь девушка моя по химии подтягивать будет! — сказал я, — чтобы какая-нибудь фифа меня на сторону не сманила.

— А, у тебя девушка есть, ты поэтому и сбежал! — Аннушка посмотрела на меня с уважением, — а мы подумали, что ты струхнул просто!

— Теперь, когда вы знаете причину, стало не так смешно? — спросил я женщин с деланно трагическим выражением лица.

— Ты знаешь, нет! — ответила Аннушка и заразительно расхохоталась.

Только она ушла, приехал минут через пятнадцать Игнат, привёз оставшиеся каркасы ступеней. Хорошо, мама уже успела Аришку спать уложить. Пришлось работать с оглядкой на сон малой, но шумели мы, конечно, все равно знатно. Невозможно не шуметь, когда металл с металлом стыкуешь постоянно.

Глаза у Игната горели, он с азартом собирал конструкцию в единое целое.

Когда почти всё уже было готово и стало ясно, что все детали подходят и стыкуются, осталось только приварить, Игнат позвал меня покурить.

— Слушай, неудобно было у Юльки спрашивать… — деланно равнодушно начал он. — По какой статье у неё отец сидит?

— Так вы что, встречаетесь?! — искренне удивился я.

Вот партизаны! Оба. Ни она ни словом, ни полусловом. Ни Игнат.

— Ну, как встречаемся? — замялся приятель. — За ручку ходим. Ей же всего семнадцать.

— В следующем году уже будет восемнадцать, — подбодрил его я. — А по статье какой — не знаю. Знаю, только, что по экономической.

— Это ерунда… — пробормотал Игнат. — А то не хотелось бы на дочери прожжёного уголовника жениться, — сказал он, заметив мой недоумённый взгляд.

— Да, хоть бы и дочь. Дети за отцов не в ответе, — возразил ему я.

— Ага! А как же яблочко от яблоньки…? Да и представь — у меня дети малые, а тут такой весь в наколках и пьяный ввалится и потребует его уважать.

— Ладно. Не будем спорить. Это не твой случай. Юлька умная, ответственная, верный друг. Ещё и хозяйственная. Она замечательной женой будет. Из тех, про которых говорят: даже если от её мужа отвернётся весь мир, она всё равно будет стоять у него за спиной и подавать патроны.

— Ну, ты сказал! — с удовлетворенной улыбкой восхитился Игнат. — Надо это запомнить. Я ей это скажу, если ты не против, ей точно понравится.

— Да валяй! — пожал плечами я.

Вернувшись в хату, мы за полтора часа закончили работу и прибрались за собой.

— К Аристарху зайди насчёт досок на ступени, — напомнил приятель прощаясь. — И не тяни, не терпится посмотреть, как она в законченном виде будет выглядеть. Так что меня зови сразу, как доделаешь.

Игнат ещё раз окинул взглядом результат своей работы и довольно улыбаясь, ушёл.

На следующий день в школьной раздевалке застал разборки Ветки с Тимуром. Она смертельно на него обиделась за то, что я официально представил отцу при всех в кафе свою девушку, а он нет.

Ветка пыхтела как бешеный паровоз, тыкала его портфелем куда ни попадя, не глядя, а потом выскочила из раздевалки.

Попала Тимуру в пах. Не специально. Так получилось.

Всю свою боль и раздражение он вывалил на голову бедной Дианки, притихшей рядом.

— Кончай, Тимур. Она-то тут причём? — заступился я за сестру.

— Нефиг языком болтать! — взвился на меня брат. — И ты тоже хорош! Что, предупредить не мог?!

— Я же теперь во всём и виноват, — пробормотал ошарашенно я. — Сделал, блин, сюрприз…

— Да кому нужны твои сюрпризы?! — немного успокоившись, заявил Тимур.

— Я, вообще-то, о девушке своей. Сюрприз ей предназначался. Не хотел ей заранее говорить, что с отцом познакомлю. А то она волноваться начала бы ещё накануне…

Диана бочком молча обошла Тимура, взяла меня под руку, и мы вместе вышли из раздевалки. Славка и Эмма стояли у выхода, не скрывая своего возмущения что-то мне одновременно сказали. Не уловив сути, я извинился и прошёл мимо, заметив в углу у кабинета физики сидящую на корточках и