–Ну что,– спросил Морис, войдя в кабинет Мирославы после того, как проводил клиентов,– у вас есть какие-нибудь идеи?

–Никаких,– призналась она.

–Придётся обратиться за помощью к Наполеонову,– пошутил он.

–Разве что только. У тебя тоже нет идей?

–У меня есть некоторые мысли насчёт того, как доказать алиби Костомарова.

–Было бы замечательно.

–Я могу действовать?

–Естественно.

Морис подождал, не спросит ли Мирослава о том, что именно он собирается делать. Но она не спросила. Только и обронила:

–Доказав алиби Ивана Терентьевича, мы сделаем только полдела.

–Да, я помню, в договоре сказано, что мы должны найти убийцу, кем бы он ни оказался.

–Так что ты занимайся алиби Костомарова. А я буду думать.

–Долго?

–Не знаю.

–Если даже ничего не придумаете, спускайтесь к обеду.

–Всенепременно,– пообещала она.

Когда Морис выходил из кабинета Мирославы, в ноги ему уткнулся Дон. Миндаугас взял кота на руки и, кивнув на дверь, сказал:

–Туда пока нельзя. Чапай думает!

Дон попытался вывернуться и сердито мяукнул, утверждая, что ему можно.

–Будь ангелочком, не сердись,– попросил Морис, не выпуская кота из рук,– я угощу тебя форелью.

–Уф,– ответил кот, что в переводе с кошачьего обозначало: «Ладно уж, так и быть, снизойду до форели».

Когда Мирослава спустилась вниз, Морис сидел в гостиной, уткнувшись в ноутбук.

–Чем ты так увлечён?– спросила она.

–Да вот штудирую Джона М. Кейнса.

–И чего интересного вычитал?

–Начинаю понимать, почему он так привлекателен для Королёва.

–И чем же?

–Ну, например, этим: «Капитализм – это исключительная вера в то, что деятельность самого гнуснейшего подонка, движимого наиболее низменными мотивами, каким-то образом окажется на благо всем».

–Это сказал Джон М. Кейнс?

–Он самый.

–А ведь Стелла Эдуардовна говорила, что Ярослав Ильич подарил его книгу Даше.

–И что?

–Ничего,– проговорила Мирослава задумчиво.

–Только не говорите мне, что вы подозреваете Дарью в убийстве собственного отца!– воскликнул Морис.

–Не говорю. Но девушка вполне могла пропитаться этими идеями.

–Может, она и не открывала эту книгу,– предположил Миндаугас.

–Может, и не открывала,– легко согласилась Мирослава.

–Придумали что-нибудь?

–Пока ничего выдающегося в мою голову не пришло,– призналась Мирослава.

–Ну и ладно, утро вечера мудренее.

–Ещё только полдень.

–И то верно. Будем обедать?

–Будем. А то я уж боялась, что ты откажешься меня кормить.

–Я не такой уж жестокосердный, как вы могли обо мне подумать,– пошутил он.

–И то верно,– передразнила она его.

После обеда, ставя на место последнюю чистую тарелку, Мирослава попросила:

–Морис, ты не мог бы найти для меня в интернете причастных к нашему делу лиц?

Он ответил несколько удивлённо:

–Я уже находил вам страницы Даши, и вы видели на них её родителей…

–Я хочу посмотреть на тех, кто трудится на предприятии.

–Вынужден вас огорчить, но того же Ивана Костомарова в Сети нет.

–Об этом я догадывалась.

–И его сотоварищей тоже.

–Зато, надеюсь, там есть официальная страница предприятия Тавиденкова и Кобылкина.

–Таковая имеется. Но там только начальство и офисные служащие.

–Давай посмотрим на них,– попросила Мирослава.

–Отчего и не посмотреть,– пожал Морис своими широкими плечами,– на хороших людей.

–И не очень,– добавила она.

–Не очень?– не понял он.

–На не очень хороших людей,– проговорила она несколько отстранённо.

Морис хмыкнул и включил ноутбук.

–Смотри, как у них удобно!– обрадовалась Мирослава.– Краткая информация о каждом сотруднике и фото. Фрол Евгеньевич был мужчиной очень даже ничего. Зато Кобылкин и впрямь похож на колобка, как подметили наши клиенты.

–Или голову мультяшного кота,– вставил Морис.

–Без ножек.

–Зато с животиком.

Они рассмеялись. Затем Морис проговорил укоризненно:

–Грешно смеяться над внешностью человека.

–Раз грешно, мы и не будем,– отозвалась Мирослава. И тут же воскликнула:– А вот и жена Кобылкина! И впрямь красотка! Ты не находишь?

Морис пожал плечами. Эльвира Родионовна была красивой женщиной, спорить с этим было бесполезно. Но не в его вкусе.

–Так, кто же у нас дальше,– проговорила Мирослава,– секретарь Тавиденкова Нина Владимировна Мурашова. Женщина в годах, ты не находишь?

–Нахожу.

–И всё ещё работает.

–Так теперь после омоложения пенсионеров ей работать до шестидесяти трёх лет.