– Да, – сказала Аделина, – и сразу убирайся. Мне нужно внимательно прочитать это письмо.

– Не желаешь ли, чтобы его прочитал тебе я? – Лицо мальчика светилось любопытством. – У мистера Мадигана необычный почерк, но я его легко разбираю.

– И я тоже, – сказал Эрнест, оказавшийся в комнате вслед за братом.

Аделина открыла письмо, но разобрать неровные строчки никак не могла. И не знала, что Николас стоял у нее за плечом. Он начал громко читать:

Дорогая миссис Уайток!

Умоляю, не думайте обо мне слишком плохо, но я понял, что не в состоянии оказаться перед лицом предстоящей жизни. Я возвращаюсь в Ирландию и, скорее всего, нахожусь на борту скотовоза. Я буду вам вечно благодарен за вашу доброту ко мне. Передайте, пожалуйста, сердечный поклон моим дорогим ученикам. Пусть мои книги останутся у них.

С уважением,

Люциус Мадиган

Как только Николас закончил читать, Аделина дала ему звонкую оплеуху.

– Бессовестный мальчишка, – сказала она. – Как ты смеешь читать мое личное письмо!

– Оно не такое уж и личное, – сказал он. – Всем известно, что мистер Мадиган скрылся и прислал свой привет только нам, детям.

– Филипп, – вскричала Аделина, – ты что, будешь молча смотреть на разнузданное поведение этого негодника?

Филипп сделал шаг к Николасу, но мальчик кинулся вон из комнаты.

– Пошли, – позвал он Эрнеста. – Будем делить книги!

– Книги, черт возьми, – сказал Эрнест. – Мне бы его компас и чернильный карандаш.

Но когда они вошли в комнату Мадигана, там была Августа, и в руках у нее была история петушиных боев.

– Я раньше эту книгу не видела, – с сомнением сказала она. – Как думаете, она рассчитана на наш возраст?

– Дай-ка посмотреть. – Николас взял у нее книгу. – Но откуда ты узнала?

– Да все уже знают, даже темнокожие. К тому же я стояла в коридоре, пока ты читал письмо. И сразу поднялась сюда.

– Вот он, компас, – победоносно провозгласил Эрнест. – Теперь буду знать, куда иду: на север или на юг. Мне это всегда было интересно. Гасси, ты возьмешь подушку?

Новость о том, что Мадиган бросил Амелию, и вправду распространилась с молниеносной быстротой. Однако это мало интересовало пятерых обитателей «Джалны» – Синклеров и их слуг. Их мысли были заняты тем, что для них было гораздо более важным событием. Речь шла об отъезде Кертиса Синклера, запланированном на следующий день.

Они с женой находились в спальне, она была в состоянии такого сильного волнения, что вся дрожала, безуспешно пытаясь это скрыть. У нее дрожали и руки, и чувственные губы.

– Ради бога, – сказал он, – постарайся взять себя в руки. Мне будет неудобно оставлять тебя в таком состоянии.

– Но я так за тебя боюсь. Ты окажешься в опасности.

– Я окажусь задействованным – я очень долго этого ждал. – Его лицо вдруг озарила ласковая улыбка. – Порадуйся за меня, милая. Вспомни о пяти тысячах солдат Конфедерации, которых мы освободим в Кэмп-Дугласе. К нам присоединятся и другие. Проклятые янки получат от нас сполна. Им не удержать нас в Союзе.

– Если бы мы смогли отколоться… спасти свою страну.

– Мы сможем. С нами удача. С нами правое дело. Жаль, что ты не даешь мне спокойно собраться, – раздраженно добавил он. – Твоя суета и вечная готовность расплакаться сбивают меня с толку.

– Я постараюсь, – покорно пообещала она.

В комнату вошел слуга Джерри со свежевыстиранными рубашками.

– Я принес вам запасную пару обуви, хозяин, – сообщил он, – не только рубашки. – Он показал на начищенную пару.

– Думаю, не стоит с собой много брать. Одной пары вполне достаточно.

– Эти у вас самые удобные, хозяин. Позвольте примерить.

Кертис Синклер сел, а темнокожий, опустившись на колени у его ног, стал надевать ему обувь.

– Жалко, – сказал Джерри, – что мне нельзя с вами, хозяин. Вы не привыкли сами одеваться. Нужно, чтобы я вам помогал.

– Для тебя найдутся более важные дела, – сказал Кертис Синклер. – Надеюсь, что довольно скоро твоя хозяйка сможет поехать ко мне. Тебе нужно будет сопровождать ее в пути. Если, конечно, ты не желаешь остаться в этой стране.

– Не приведи господи. – Все еще стоя на коленях, Джерри поднял глаза к потолку. – Я желаю вернуться на нашу плантацию. Как и Синди. Она хочет показать младенца отцу. Она о нем ничего не знает. Может, жив, может, помер.

– Ну, скоро мы все узнаем, – сказал хозяин. – А пока будь готов взять на себя ответственность, когда я пошлю за вами.

Когда темнокожий вышел, Кертис Синклер стал взволнованно шагать по комнате взад-вперед, а жена не сводила с него своих встревоженных глаз, стараясь проникнуть в тайные глубины его мыслей. По правде говоря, он был настолько поглощен предстоящей кампанией, что меньше всего беспокоился о домашних делах. В конце концов он подошел к шкафу и, достав конверт с банкнотами, вложил несколько ей в руку.

– Это деньги на расходы, когда я пошлю за вами. Видит Бог, я предпочел бы оставить больше.

Люси смотрела на деньги в некотором оцепенении. Она совершенно не привыкла к ответственности.

– Ч-ч-то мне с ними делать? – заикаясь, спросила она.

Он раздраженно выхватил деньги, положил их в кожаный кошелек и вернул в шкаф.

– Пусть пока лежат, – сказал он, – а когда придет время, отдай их Джерри на хранение. Ему можно доверять. Что касается тех двух женщин, меня нисколько не интересует, вернутся они с нами или останутся в Канаде. Из-за Синди и ее ребенка вас ждут дополнительные сложности в пути. И я сомневаюсь, что отец ребенка – ее муж. И Аннабелль, наверное, уже носит дитя от этого подлого полукровки.

– Нет, нет, ни за что не поверю, – воскликнула она. – Белль религиозна. Она глаза себе выплакала, когда ты рассердился. Ну, когда застал их обнимающимися на реке.

– Я ему нос в кровь разбил, – удовлетворенно заметил Кертис Синклер.

– Индейцы – они такие мстительные. Мне страшно думать о том, что он может сделать.

– Ничего плохого он мне сделать не может.

Весь день над домом нависала тревога ожидания. На следующее утро южанин вместе с хозяином верхом на норовистых конях, которым, кажется, как и Кертису Синклеру, было невтерпеж, тронулись в путь.

– Я даже не пробую благодарить вас и офицера Уайтока за то, что вы сделали для меня и моей семьи, – сказал он Аделине перед отъездом. – Мне никогда не отплатить вам, но я надеюсь, что в более благополучные времена вы приедете к нам на Юг. Мы заработали репутацию гостеприимных хозяев, хотя никто и ничто не может превзойти гостеприимством