Торопясь на летучку, на ходу снимаю пальто.

- Доброе утро, Ирина Васильевна!

- Доброе утро, Таисия Валерьевна.

- Почему Валерьевна?

- У тебя свои пациенты, - улыбается она. - Без отчества теперь несолидно.

- А мне - "доброе утро"? - догоняет меня в ординаторской Дава.

- А с тобой я не разговариваю! - шиплю на него.

Как можно было не предупредить, что его еврейская ортодоксальная семья - это Бергманы!!

- Да я думал, все в курсе, что Бергман мой дядя.

- Я была не в курсе! Я думала, это будет какая то внешняя история, Дава! А теперь вся больница будет думать, что я твоя невеста!

- Да что это меняет, Таюш? Ну пусть думают... Я буду тебе пироженки на обед носить! - играет бровями.

Пироженки - это, конечно, прекрасно. Но ни в какое сравнение с поцелуями Хасанова...

Сорвав халатик с вешалки, быстро надеваю белые кожаные кеды, хватаю две подложки с назначениями моим пациентам. И бегу в кабинет Тирановича.

- Ну, пожалуйста, я тебя прошу, не снимай кольцо, - ловит мою руку Дава, ловко надевая обратно, и умоляюще шепчет в ухо: - Больше ведь от тебя ничего не требуется. Ну, пожалуйста, Таюш!

- Дава! - пытаюсь вывернуться.

За этой сценой нас застаёт Хасанов!

- Утро. Доброе. Коллеги.

Словно три подтаявшие охапки снега в лицо. И холодно и обтекаешь.

Господи, я ненавижу сегодня мужчин! Так и убила бы одного для острастки.

Вырвав руку, захожу в кабинет.

Встаю сразу же в угол!

Правда - не лицом. Повернуться пятой точкой к коллегам все-таки не решаюсь.

Что значит его поцелуй?..

Кто-нибудь объясните мужчинам, что это негуманно - поцеловать и не объяснять свои намерения!

И мои интерпретации скачут от сопливо-романтических до пошло-практичных.

И я абсолютно не знаю как реагировать, потому что реагировать надо в этих случаях противоположно. А я боюсь ошибиться. Хасанова хрен расшифруешь!

А самое печальное, в свете кольца и Давида, реагировать возможно больше не придется.

А объяснять задним числом, что это театр... Да я вообще не понимаю, как можно начать разговор с Хасановым на личные темы первой! Три охапки снега в лицо могут показаться лайтовой прелюдией.

А ведь ещё Давид обидится, если я солью его план побега от брака Хасанову. Кто его знает, какие там отношения в этом непростом семействе.

Да и вообще, как любая моя из инициатив отразится на истории с Никитой - огромный вопрос!

Я смотрю на себя в зеркало на стене. Ну и чего ты вырядилась, глупая? Хочешь от него ещё одного захода?

Не знаю...

Трепещет все внутри со вчерашнего вечера.

Но судя по настроению Хасанова, сегодня я могу получить только плетей, а не вторых заходов. Только бы нигде не накосячить!

Как щитом прикрываюсь пластиковыми подложками, поправляя листы с назначениями в прищепке.

Ксения бросает на меня настороженный, неприязненных взгляд.

Мне хочется наотмашь шлёпнуть папками ей по лицу. Потому что - лучше не трогайте меня сегодня. Я неуравновешенна и расстроена.

Хасанов вещает...

Я как влюблённая дура ловлю каждое слово. И ни слова не понимаю.

Это ужасно... Я обязательно где-нибудь накосячу.

- ...Давид Львович сегодня ассистирует в "травме"... У них сегодня не хватает персонала.

- Эм... В "травме"? Да там любая операционная медсестра справится, - обескураженно ухмыляется Давид.

- Значит, и Вам проблем не составит, - категорично.

- Логичнее было бы отправить Ксению Ивановну.

Воздух сгущается, пространство начинает гудеть. Хасанов выдерживает паузу, глядя в глаза Давиду. И о-о-очень терпеливо вздохнув, комментирует:

- В травматологии требуется хирург, способный работать с травмой крупных сосудов. Вы ассистировали Бергману. И квалифицированы. Ксения Ивановна - нет. И это последний раз, когда Вы оспариваете мои организационные распоряжения, Варшавин.

- Извините, - поджимает губы.

- Все свободны, Зотова, задержитесь.

Если я заискивающе спрошу - правильное ли место я выбрала - маэстро оттает?

Покручиваясь в кресле, внимательно рассматривает меня. Молчит.

Я стою как на Великом суде.

И смущаюсь под его взглядом от накатившего воспоминания нашего поцелуя. И вспоминаю даже не я. Мое тело вспоминает...

И мои ресницы встречаются томно и медленно. Дыхание сбивается… Я облизываю мгновенно пересохшие губы.

Он опускает взгляд на кольцо, в которое практически силой впихнул мой палец Дава.

Рефлекторно прячу руку за спину.

- Иди. Работай.