— То есть я должен отмазать тебя? Много хочешь, — недоверчиво хмыкнул Костя.

Я устало потер виски и приложил тонну усилий, чтобы оставить благожелательное лицо.

Терпи, Марк. Осуждать людей за глупость это грех. Если Костя недалекий и не способен в данный момент видеть дальше своего носа, это не значит, что он бесполезен.

— Костя, — мягко как с ребенком начал я с натянутой улыбкой, — давай абстрагируемся от личных чувств и эмоций и посмотрим на факты.

— Например на тот, где ты убил моего отца? — злобно бросил Костя и явно наслаждался ситуацией.

— Ну, я пробовал по-хорошему, — пожал я плечами и дернул руль авто.

На скорости за двести километров в час одного резкого движения хватило, чтобы машину повело. Костя успел среагировать и панически попытался вернуться на дорогу, но я ему не позволил и машину боком выбросило с широкого профиля автострады.

Я воспользовался той долей секунды что мы находились в свободном полете, обрезал взмахом кинжала ремни безопасности и, схватив своих попутчиков за шкирку будто котят, подпрыгнул вверх.

Не прошло и секунды как мы все трое приземлились на землю в кювете. Я на ноги, Скрябину мне на руки, а Костика отбросило в сторону.

Приземлившись на бок, княжич с округленными в ужасе глазами наблюдал как его спорткар за несколько десятков миллионов рублей кувыркается в кювете, бьется о камни и останавливает свою агонию смачным ударом о толстое дерево.

Ух. Люблю, когда мозг работает на пределе своей скорости и даже мелкая осечка может стоить жизни. Сразу чувствуешь себя живым.

— Ты хоть представляешь сколько она стоит?! — отчаянно взревел Костик.

— Считай это штрафом за свою наглость, — спокойно ответил я и поудобнее перехватил поклажу на руках.

— Мою наглость?! — еще больше разошелся княжич, яростно жестикулируя.

— Костя, — на этот раз жестко оборвал я истерику Адлерберга, — в трех минутах езды аномальная концентрация одаренных и с каждой секундой она растет.

— Все верно, — уже спокойнее отозвался Костя, — там опорный пункт местной полиции. Рать моего отца уже должна была туда добраться. Как и Майя с девчонками, которые выехали перед нами. Они доложат обстановку начальнику службы безопасности.

— И армия княжества помчит тебя спасать, я понял, — кивнул я, — к этому я и веду.

— К чему? — усмехнулся Костя, — пока ты вел нас только к смерти.

— Помолчи минутку и послушай, — серьезным тоном перешел я к делу, так как время поджимало, — за рулем ты был не настроен говорить, а лишь язвил и вымещал на мне эмоции. Понимаю, ты зол, напуган и в отчаянии, а я угроза в твоих глазах и тебе сложно мыслить трезво. Но пора учиться говорить о делах не смотря на эмоции. Если хочешь стать хорошим Князем это одно из ключевых качеств.

— Ты чуть не убил нас, чтобы поучить меня манерам? Интересный коучинг, — нервно парировал Костя.

— Да, теоретик из меня дерьмовый, — согласился я, — но, если бы я этого не сделал, мы бы уже доехали до блокпоста с боевой ратью, и ты, не задумываясь ни о чем, в порыве эмоций обвинил бы меня во всех смертных грехах. Верно?

— Пожалуй, — чуть стих Костя, — и что с того? Хочешь заставить меня сказать, что выгодно именно тебе? С какого хрена я должен это делать?

— Ты хочешь стать Князем или нет?

— Какое это имеет отношение…

— Да или нет?

— Да, — сдался Костя и в этот момент мы оба услышали звуки приближающихся машин на дороге.

Рать Адлерберга на подходе и если я сейчас не подберу нужные слова, то придется убивать много людей.

Не врагов Империи и даже не бояр. Обычных людей, которые поклялись защищать своего Князя и ни в чем не виноваты.

— Расклад очень простой, братишка. Когда ты выспишься и завтра утром посмотришь на ситуацию холодной головой, ты сам все увидишь. Но будет уже поздно. Костя, если ты официально обвинишь меня в убийстве своего отца, то произойдет следующее. Я буду все отрицать и потребую имперского допроса. Но мы оба знаем, что хоть Великое Княжество Финляндское и часть Российской Империи, вы предпочитаете все решать по своим законам. Рать либо устроить самосуд, либо удержит меня здесь другим способом и устроит самосуд уже в камере.

— Не исключено. Они любят моего отца, а преданность Графа Гейдена безгранична, — начал рассуждать Костя, — ты прав. Этот шизанутый фанатик скорее руку себе отрежет, чем выпустит убийцу Князя с территории. Тем более ты, еще будучи нашим гостем его дико бесил. Но какое мне дело до того, что будет с тобой, самозванец?

— Самое прямое, — улыбнулся я, стараясь не отвлекаться на подъезжающий к нам кортеж из десятка бронированных широких внедорожников, — посмотри на себя со стороны как на кандидата на трон главы княжества. Ты провалил задание в Лондоне. Упустил мою сестру и вдобавок поручился за меня и самолично привез в свой дом. После чего умолял и из кожи вон лез, чтобы заставить отца со мной встретиться. Таким образом, в глазах своего рода ты станешь главным виновником произошедшего, сразу после меня. К тому же ты и так изгой, который жил отдельно от членов семьи…

С каждым моим словом лицо Адлерберга бледнело все сильнее, а руки княжича затрясло от напряжения. Костик слушал меня поджав губы, и вся его уверенность улетучивалась на глазах.

— Хватит! Я понял, понял, — нервно перебил меня Костя и подошел ближе, — что конкретно ты предлагаешь?

— Доверься мне, делай как я скажу, и ты станешь Князем к концу завтрашнего дня. Взамен я прошу ровно тоже самое, о чем мы говорили с твоим отцом. Убежище для Лены, полное содействие в поисках сестры. Спрашиваю последний раз, Константин, ты хочешь стать Князем?

Ровно в этот момент два десятка бравых ребят в серебристо-черных боевых костюмах с редкими вкраплениями лирия и гербом княжества на плечах закончили нас окружать.

Краем глаза я контролировал их перемещения. Лишь половина из них одаренные, но действуют умно. За считанные секунды отрезали мне все пути к отступлению, развернули тактические огневые точки на дороге и пару снайперов на возвышении.