Передо мной стоял комендант. Я смотрела на него во все глаза и думала, что готова кинуться ему на шею. С души будто камень свалился, а крылья задрожали от радости.

— Пройдите за мной, — строго сказал эн Гордин ледяным голосом и прошел практически сквозь стену.

Второй раз за весь период пребывания в академии я шла преподавательскими коридорами. И если в прошлый раз я не могла рассмотреть их из-за сильной усталости, то теперь это не вышло от волнения и желания скорее сказать, что я передумала и безумно рада возвращению Максимуса.

Комендант устало шёл впереди меня. Казалось, что на его плечи опустилась тяжесть всего мира, поэтому я чувствовала, что моя радость была очень странной и не соответствующей ситуации.

Мы вышли из стены и оказались в кабинете Максимуса. Как так? То есть преподаватели просто ходят из аудитории в аудиторию? Надо будет попробовать…

— Присаживайтесь, кадет Арно, — тихо сказал комендант и сам устало опустился в кресло за столом.

Только сейчас, при нормальном освещении я заметила, что под его глазами залегли тени, форма порвана в нескольких местах, а на лице пара царапин. Я неосознанно подошла к нему и накрыла ранки руками, залечивая их и радуясь, что у драконов есть природная устойчивость к ядам.

— Благодарю, кадет Арно, — пристально глядя мне в глаза, с хрипотцой в голосе сказал комендант и убрал мои руки.

Я нахмурившись, смотрела на него и не могла понять, что же произошло. Откуда столько холода в его словах? Я набрала воздух в лёгкие, чтобы сказать, что передумала, но не успела. Эн Гордин встал, неприступной горой возвысившись надо мной, и произнес то, от чего сердце сжалось, а к глазам подступили слёзы:

— Я подумал над вашими словами. Пожалуй, вы правы. Как только распустится цветок Угвены, — он перевёл взгляд на росток в горшке на окне, — примерно через пять дней, мы проведем ритуал по вашей отвязке от меня. А до этого времени можете не посещать мои занятия.

Глава 22

Наверное, я просто ослышалась. Не мог же он действительно это мне предложить? Я пыталась переварить услышанное, а тем временем комендант продолжил.

— Ваша жизнь чрезмерно важна, чтобы ставить её под угрозу, как вы верно выразились, в эгоистичных целях, — он отвернулся к окну и добавил: — Вы свободны.

Я нахмурилась, не понимая, с чего вообще произошла такая разительная перемена в коменданте. Где тот, кто всего несколько часов назад рассказывал мне о любви и божественном благословении?

— Эн Гордин, разрешите обратиться, — твёрдо сказала я.

Его плечи напряглись, а кисти рук, которые он держал за спиной, сжались в кулаки. Комендант нервничал.

— Я вас слушаю, кадет.

Значит, я снова “кадет”? От обиды в горле появился противный ком, который никак не удавалось проглотить.

— Те, кто был в городе, говорят о том, что кто-то из преподавателей погиб. Это правда?

Сначала эн Гордин не двигался. Мне даже стало казаться, что он не ответит. Затем он развернулся и медленно, будто сквозь сопротивление кивнул. В огненном взгляде была темнота потери. Близкой и невосполнимой.

— Наверное, вы в праве знать, учитывая, что это косвенно может повлиять на ваше ближайшее будущее, — глухо сказал комендант. — Спасая кадетов из ловушки, погиб эн Фиорн.

— Ректор? — я в шоке охнула и прикрыла рот рукой. — Но как же?..

Он был настолько сильным магом, что по рассказам о последних стычках на границе с дикими племенами, казался мне вообще бессмертным. А ещё он был бессменным напарником эна Гордина. Так вот, в чём дело…

— Так, кадет. Как-то так, — он покачал головой и, нарисовав в воздухе замысловатый символ, прямо из руки полил цветок Угвены. — Завтра от короля придёт распоряжение о том, кто будет новым ректором. И, боюсь, я не смогу гарантировать вам, что все последние распоряжения эна Фиорна останутся в силе.

До меня начал доходить смысл его слов. Не будет новый ректор вступать в конфликт со знатными родами ангелов и продолжать обучение их отпрысков боевой магии. Тем более не будет никаких дополнительных занятий с комендантом и дежурств. И меня смогут забрать отсюда в любой удобный момент. Да хоть завтра!

— Поэтому занятия отменяются до представления ректора. Свободны, кадет, — комендант снова отошёл к окну, всматриваясь в тёмную даль.

Я стояла, думая о том, как же сильно мне хочется сейчас его обнять, погладить и попытаться поверить, что мы справимся. Но он старательно выстраивал между нами стену.

— Вы ещё здесь, кадет? — грубо спросил он. — Не советую пренебрегать приказами.

Я сжала челюсти и закрыла глаза, стараясь восстановить сбившееся от негодования дыхание. Какой же он всё-таки военачальник до мозга костей!

На выходе я наткнулась на Берту. Она была одета в тоненький домашний халат и ярко накрашена. Так спешила показать, что переживала за благополучие коменданта, что успела навести марафет? И вообще, как она умудрилась попасть в преподавательское крыло?

Она окинула меня и мою испачканную чужой кровью форму презрительным взглядом, буркнула в мою сторону что-то вроде “распутная девка” и зашла в кабинет.

— Макс! Какое счастье, что ты жив! Я уже боялась, что стану вдовой не успев выйти за тебя!

В ответ на эту тираду из кабинета раздался глухой и явно раздражённый рык. Я ещё не успела дойти до конца коридора, как хлопнула дверь, а Берта оказалась выдворенной из кабинета. Я не смогла сдержать довольной улыбки и потушила маленький огонёк, уже игравший на моей ладони.

***

Вся академия гудела не хуже пчелиного улья. Все с самого утра обсуждали гибель ректора и то, кого же пришлют на замену. Большинство кадетов были искренне расстроены тем, что эн Фиорн погиб.

При нем не было деления кадетов по тому, насколько богата и влиятельна была их семья. Поэтому все жили в одинаковых условиях в казармах и носили одинаковую форму. Например, у Дары родители были из самых бедных ангелов королевства, а Эрика вообще была сиротой.

Что будет при новом командовании, никто не знал. Кто-то боялся изменений, а кто-то — с радостью их предвкушал, надеясь получить какие-то преимущества.

Новость о том, что пришлют кого-то нового, просочилась от нескольких кадетов, родители которых были приближёнными к королю. Поговаривали, что это будет кто-то из близкого окружения Его Величества. Но кто точно —