– И Ройс, и Ролланд, и Мейбл. – Она словно отмечает каждое имя галочкой.

Я хихикаю:

– И они тоже.

– Почти уверена, что Ройс думает, будто Зоуи и этот мяч, который я ношу в животе, в равной степени принадлежат ему.

– Почти уверен, что это именно то, что он думает.

Рэйвен улыбается, оглядывая мою комнату.

– Думаю, для него это к лучшему. Раньше он был другим, не отрывал головы от своего телефона и все такое.

– Согласен.

Из нас троих Ройса труднее всего расколоть, но Зоуи это сделала мгновенно. И, учитывая слабость моего брата к Рэйвен, их с Мэддоком ребенок уже заслужил его любовь. Мой брат предпочитает детскую невинность, непосредственность. Он доверяет ангелам, потому что с ними не надо быть начеку, как со всеми остальными.

Рэйвен откидывается на локти.

– Пусть поспит. Зоуи маленькая, вреда не будет, верно? Уверена, Мейбл знает, что делать. Подожди, – приподнимается она, – а что, Зо уже слишком большая для дневного сна?

Я смеюсь.

– Нет, днем она еще спит. У меня есть полный график, составленный Марией, и я все это время пытался придерживаться его. Но я заметил, что Зоуи спит дольше с того дня, как вернулась домой.

– Может быть, это потому, что она дома?

– Может быть.

Я хожу по комнате и думаю о Марии. Она заботилась о Зоуи и скрывала ее от меня, когда моя семья боролась против Грейвенов и разных придурков, поддерживающих их клан. Черт возьми, не могу поверить, что Виктория ни разу не проговорилась о моем ребенке, не говоря уже о том, что она подружилась с девочкой. Она скрывала это до тех пор, пока ее не вынудили признаться в этом. И даже когда мы стали ей доверять, она молчала. Это самая дерьмовая часть. Почему она предпочла хранить секрет?

Рэйвен задает мне именно тот вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как десять дней назад я принял решение оставить Викторию здесь:

– Что будем делать, Пакман?

Я вздыхаю. Входит Мэддок и опускается рядом с женой. Она кладет голову ему на плечо и пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

– Понятия не имею, – признаюсь я. – Может быть, это была плохая идея.

– Нет. – Ройс входит следующим, плюхается на другую сторону кровати и тянется, чтобы положить ладонь на маленький животик Рэйвен. Мэддок шлепает его по руке, вызывая смех Рэйвен.

Я двигаю компьютерный стул и сажусь перед ними.

– Любое ее перемещение – мы следим за ней. Но она должна быть здесь, – рубит Ройс.

За ней уже давно не присматривают, и мы все это знаем.

Мэддок смотрит на меня и прямо говорит то, что мы все пытаемся игнорировать:

– Мы уже впустили ее.

Я киваю, прищурив глаза.

– И теперь мы знаем, что она нам солгала.

– Знаем о большом дерьме, – добавляет Ройс.

– О дерьме, меняющем жизнь.

– Она разрушила наше доверие, – выстреливает Мэддок.

Я наклоняю голову.

– Так и есть.

– Но она одной крови с Рэйвен. – Мэддок смотрит на жену.

Рэйвен облизывает губы, ее взгляд бегает между нами.

– Семья – это не только общая кровь, – напоминает она.

– И исходя из этого, Виктория полная противоположность тому, что значит быть Брейшо, – расставляет точки над «i» Мэддок.

– Черт возьми, – вздыхает Ройс, поднимаясь на ноги. – И все равно кажется, что ее место здесь, не так ли?

– Так, – говорит Рэйвен с безошибочной уверенностью. – Я чувствую это. Виктория упрямая, да, но она… – Рэй резко замолкает, а я поднимаю руку. Хлопок двери в коридоре говорит о том, что Виктория вышла из своей комнаты.

Так и есть. Она проходит мимо и замечает нас четверых – Ройс, заходя последним, не закрыл дверь за собой. Секунду Виктория колеблется, затем идет к лестнице.

Я оглядываюсь на ребят.

Мэддок ухмыляется и притягивает Рэйвен ближе к себе.

Все молчат, но решение есть.

Да, она должна быть здесь, но бесплатного пропуска ей никто не выдавал. Ей нужно будет железно доказать, что она заслуживает своего места. Не докажет – уйдет.

– Но мы понятия не имеем, на что она способна. – Ройс тревожно смотрит на нас троих.

– Чувак, мы должны постоянно следить за ней, вот и все, – говорит Мэддок.

Рэйвен смеется.

– Мы только что нарекли ее новой принцессой Брейшо. В смысле еще одной.

– На тебе это никак не отразится, – успокаивает ее Мэддок.

– А как мы будем вести себя на публике? – спрашивает Ройс, и вопрос адресован мне.

Черт, она не моя, чтобы разбираться с этим.

– На публике она – Брейшо, одна из нас, под защитой. Неприкасаемая. А тут – чужачка. – Ройс потирает руки, уголки его губ приподнимаются.

Рэйвен переводит взгляд с Ройса на меня. Я хочу сказать Ройсу, чтобы он отвалил, но молчу.

Ухмылка Ройса становится еще шире.

– Кстати, с придурком Майком все в порядке, – говорит он.

Я хмурюсь.

– Что, так просто?

– Ты, кажется, удивлен, – встревает Мэддок.

– Она вела себя странно, нервничала… Вроде как не прочь была послать его подальше. Возможно, не хотела, чтобы выплыло какое-нибудь дерьмо из того времени, когда они встречались, или что-то в этом роде.

Я качаю головой.

– Не знаю. Он мне не нравится.

Парни смеются, и я хмурюсь еще сильнее.

– Конечно, братан, ведь у него было то, чего ты хочешь, – ухмыляется Ройс. – Короче, так. Мы с ним поговорили, и я ему нарисовал правдоподобную картинку. Немного, так сказать, прояснил суть, что Виктория теперь не его девушка.

Я качаю головой, Рэйвен хватает Ройса за локоть и, смеясь, тащит его за дверь, но Мэддок задерживается.

– Ты можешь одновременно хотеть убить ее и сохранить ее. – Он меряет меня грозным взглядом. – Так было у нас с Рэйвен в самом начале. И вот что. Не делись тем, что должно быть твоим.

– Я ей не доверяю. А если я ей не доверяю… Мне вообще странно, что она здесь.

Мэддок наклоняет голову.

– Так прогони ее отсюда. – На его губах появляется намек на усмешку. – Вообще, я так и думал, брат. Ты ей не доверяешь, но хочешь. С одной стороны, ты думаешь, что она недостойна твоего траха, но с другой – хочешь, чтобы она была в этом смысле на высоте, когда трах состоится. – Он подходит ближе. – Ничего плохого в этом нет. Единственное, что нужно сделать, это переждать.

– Ага, устроим карантин в доме Брейшо… А если она облажается?

Он хлопает меня по спине и идет к двери.

– Сначала попробуй, да? Про карантин ты хорошо сказал. Надень ей кандалы на лодыжки и выброси ключ.

Мэддок выходит и спускается по лестнице, давая мне минуту, чтобы стряхнуть напряжение, охватившее плечи. Затем я тихо захожу в комнату Зоуи,