Она смотрит мимо меня на Рэйвен.

– Что там со ставками? Вы уже сделали?

Взгляд Рэйвен сужается.

– А ты на кого хочешь поставить? На высокого парня?

– Он победит, – говорит Виктория и щелкает ногтями.

Как-то нервно щелкает. Что-то не так.

– Обычно везет мне, – напоминает ей Рэйвен.

– Тогда что ты теряешь? – пожимает плечами Виктория.

– Пятьдесят баксов, – огрызается ее новообретенная сестра. – Или тридцать семь блюд из кафешки «все за доллар», не считая выпивки.

Мэддок качает головой.

Он ненавидит, когда Рэй говорит так, будто все еще на мели и борется за выживание, но в то же время он знает, что это часть ее, и скорее всего такой она и останется.

Виктория натянуто смеется.

– Или сотня с лишним упаковок китайской лапши.

Рэйвен сжимает губы, когда толпа начинает кричать.

– Ройс, – говорит она, – так ты поставил на коротышку?

– Какого хрена? – отвечает он и поворачивается к Виктории. – Вик-Ви, ты определилась?

Рэйвен пожимает плечами, а Виктория делает все возможное, чтобы избежать моего взгляда.

Меня так и подмывает спросить ее, куда, черт возьми, она делась, но начинается бой.

Высокий парень движется медленнее своего противника, как и предполагали Рэйвен и Ройс. Однако у меня такое чувство, что он хорошо изучил своего противника накануне боя. Коротышка наносит долговязому удар правой в челюсть, но тот неожиданно уворачивается и врезает левой.

Виктория рядом со мной качает головой, за этим следует тяжелый вздох, а потом она смотрит на меня и печально улыбается – я все это вижу краем глаза. Потом она опускает взгляд на свои колени, сидит так секунду-другую и снова сосредотачивается на драке.

Оба парня продолжают кружить по рингу, Ройс всматривается и присвистывает:

– Подожди, подождите…

Его глаза отрываются от ринга, он косится на меня, потом толкает Рэйвен.

– Рэй-Рэй, а это не тот мудак, который привез тебя в ту ночь, когда тебе здесь разбили лицо?

Она смотрит на него, затем на Викторию и снова на парня на ринге.

Что за черт…

Я прищуриваюсь, чтобы получше его рассмотреть.

Ройс прав. Шесть или около того месяцев назад Рэйвен участвовала в поединке, ей расквасили лицо, и Виктория вместе с этим гребаным долговязым парнем пришли ей на помощь. Они подобрали ее и привезли к нам домой – Виктория тогда в первый раз оказалась достаточно близко, чтобы увидеть наш особняк за деревьями. Я помню, как прижимал ее к машине, расспрашивал о том, что произошло, а она с усмешкой смотрела на меня.

Это также была первая ночь, когда я лег спать с мыслями об этой дерзкой маленькой блондинке.

Все, что я помню о парне, так это то, что он не был связан ни с Брейшо, ни с Грейвенами. Такой сам по себе. Ройс его запугал, и он убрался с нашей территории.

Какого хрена она вообще была с ним той ночью?

Долговязый делает удачный апперкот, и воздух взрывается криками. Он победно вскидывает руку, и его взгляд останавливается на девушке рядом со мной.

Мышцы моей спины напрягаются, когда он, мать твою, подмигивает ей. Только сейчас я замечаю уродливую татуировку на его торсе: птица с глазами-бусинками, красной шеей и спутанными бело-черными перьями.

Рэйвен наклоняется к Виктории.

– Ты вроде говорила, что он уехал из города?

– Да, верно, – говорит она. На ее губах напряженная улыбка, она возводит глаза к потолку, будто нашла там что-то интересное. – Но, как видишь, он вернулся.

– Кто он тебе? – спрашиваю я.

Она хмурится, качает головой, но не успевает ответить, потому что внезапно долговязый ублюдок наклоняется над цепью, которая отделяет нас от ринга. Откидывает волосы назад и улыбается Виктории.

– Как тебе такая победа, детка?

Я сжимаю зубы, Ройс давится тем, что он пьет, и вскакивает со своего места, чтобы получше рассмотреть этого мудака.

Неужели он только что осмелился назвать ее деткой?

Виктория не смотрит в его сторону – она смотрит на меня и говорит:

– Кэптен, познакомься с Майком.

Майк протягивает свою потную ладонь.

– Ее парень.

* * *

В VIP-зоне я допиваю третий бокал. Три двойные порции подряд.

Рэйвен подходит ко мне. Хмурится и просит бармена налить ей воды.

– Некоторое время назад я спрашивала Викторию об этом парне. Она сказала, что он помог ей скоротать время, только и всего. Время вышло, и он ушел, – говорит она между глотками.

Я опустошаю бокал и со стуком ставлю его.

– Соврала, не сомневаюсь.

Рэйвен усмехается.

К нам присоединяются Мак и Мэддок. Мак берет выпивку, а Мэддок воздерживается – он сегодня за рулем.

Как только задница Виктории плюхается на круглый стул, я срываюсь с места и двигаюсь к диванам.

Блондинка в подсохших шортиках замечает меня и спешит в мою сторону, но Виктория останавливает ее на полпути и садится рядом со мной, взгляд у нее сердитый.

– Ты ушел прежде, чем я смогла сказать что-то.

– О, и теперь ты хочешь раскрыть свои секреты. – Мои глаза насмешливо расширяются, а в груди копится гнев. – Ни с того ни с сего? Ведь ты вся соткана из секретов. Ты без них не можешь.

Она злобно смотрит на меня.

– Ты будешь слушать или нет?

– Не обольщайся, меня не волнует, что ты скажешь.

Одна ее бровь приподнимается.

– Видел бы ты себя со стороны. Срываешься с места, как ребенок. Может, хватит?

Из общего зала появляется Ройс, на его лице сияет коварная ухмылка.

– Человек часа готов присоединиться к нам, – сообщает он, вздернув подбородок, как плохой актер.

За его спиной торчит долговязый придурок. Не знаю, по каким причинам он не натянул майку – татуировка мозолит мне глаза.

Виктория рядом со мной напрягается.

– Эй, – окликает ее Ройс. – Сделай парню выпить, а? – Его взгляд становится жестким.

Но Виктория и не думает бежать к бару.

– Что, черт возьми, он здесь делает? – говорит она, кивая на парня. – Какого хрена ты его приволок? И вообще, Майк не сделал ничего плохого, он всегда… он всегда держался в стороне.

– Виктория… – лепечет парень.

– Он не должен быть здесь. – Виктория качает головой и переводит взгляд на меня.

– Заставь его уйти.

Мои пальцы крепко сжимают бокал, я вижу, насколько она напряжена.

– Сама и заставь, – говорю я, а сам думаю: «Какого хрена? Чего она добивается? Действительно не хочет, чтобы он тут был, потому что на фиг он ей нужен, или это ее способ держать его подальше от нас? Типа защитить».

И тут она бездумно повторяет:

– Он не сделал ничего плохого.

Из моего рта вылетает мрачный смешок.

– Ничего плохого? – Я наклоняюсь вперед, и наши губы