она вела на крышу. Я решил все осмотреть, возможно удастся как-то попасть внутрь здания, а там чем черт не шутит и поживиться может чем. Выбравшись из своего временного укрытия, я короткими перебежками подобрался к главной улице, на которой возвышалось темное здание банка. Всполохи пламени, от догоравших автомобилей, бросали причудливые тени на колонны и ступени старинного здания. Внезапно где-то недалеко началась стрельба, это были уже не те редкие случайные выстрелы, в разных местах города. Нет, это была полноценная ожесточенная перестрелка, палили, судя по всему, из охотничьих ружей и уже довольно долго. Я выбрался из сквера на улицу и почти бегом рванул к углу здания банка. В кармане я нервно сжимал револьвер. Едва ли он спасет меня от организованной группы бандитов, но случайного хулигана остановит навсегда. В переулке было тихо, я подошел к двери и подергал ее. Массивная железная дверь служебного выхода, с прочным внутренним замком, надежно защищала от любых посягательств извне. Выстрелом из револьвера такой замок явно не открыть, нужно было идти дальше, но не успел я дойти до угла и завернуть к инкассационному выходу, совсем рядом началась стрельба. Несколько выстрелов из ружей буквально в десяти метрах, не больше, было слышно, как хлюпает человеческое тело от попаданий свинца. И крики Боли и ужаса… В страхе я спрятался за мусорными баками, расположенными прямо у входа, и трясущимися руками вытащил револьвер. Даа, мародер из меня был так себе. Подождав немного, я выглянул из своего укрытия. В переулке снова было тихо, только какие-то хрипы и слабые стоны. За моей спиной, на главной улице и далее было по-прежнему неспокойно, где-то в отдалении снова началась перестрелка, но это меня уже не волновало. Я не слышал шагов, ни приближающихся, ни удаляющихся, возможно, стрелки были все еще там. Возможно, это грабители банка, может они не поделили добычу, нужно посмотреть. Меня они наверняка не видели. Я осторожно, прижавшись всем телом к углу, выглянул за угол. Было темно, хоть глаз выколи, но постепенно мои глаза привыкли и разглядел очертания двух или даже трех человек, лежащих на снегу, один из них, похоже, даже был жив. Двери банка были открыты, одна створка висела криво на петле, эти трое возможно были грабителями, но кто их подстрелил? Если охрана, то почему их нет, почему тихо. Вероятно, подельник один или несколько застрелил остальных и забрал себе всю добычу, но возможно что-то осталось – надо подойти и посмотреть.

Стараясь наступать как можно тише, я подошел к одному из лежавших. Неизвестный мне белый мужчина, на вид сорок лет, лежал на спине, был одет в старые джинсы и утепленную джинсовую куртку. Вся одежда у него была в крови: он получил не меньше пяти выстрелов, красно-бурые пятна расползались на груди и по животу. В одной руке он держал длинный лом, а во второй тяжеленный допотопный фонарь, работающий на жидком топливе. Удивительно света не было всего пару часов, а люди уже экипированы и готовы к движухе. Правду говорят – налет цивилизации порой оказывается крайне тонок. Покрутив фонарь в руках, мне удалось заставить его работать, стекло треснуло при падении, но это было лучше, чем ничего. Думаю, я оставлю его себе. Второй лежал чуть в стороне лицом вниз, его пуховик был также весь перепачкан кровью, при нем не было ничего интересного, кроме охотничьего ножа, его я отцепил с пояса вместе с ножнами, а вот третий. Третий был еще жив. Невероятно, но я знал кто это. Это был Барни Голдштейн прилежный мальчик из параллельного класса, он завалил экзамены в свой колледж и устроился работать в банк. Вроде в охрану или в клерки, не помню, он иногда приходил к нам на почту, посылал запросы в ведущие университеты Америки, но судя по тому, что он умирал вот здесь у нас, промеж мешков с мусором, а не засыпал инстаграм своей дольче витой он никого не заинтересовал.

Барни еще дышал, но с каждым вздохом это было сделать все тяжелее и тяжелее. Ему прострелили грудь навылет крупной дробью и вся его форменная одежда, а это была она, вся она была насквозь в крови. Он увидел меня и пытался что-то сказать, но ничего не получалось. Барни был не жилец. Я, с трудом приподнял его и посадил спиной к стене здания, чтобы было легче пройтись по его карманам и вот удача! Барни лежал на мешке с деньгами! Судя по всему, его и подельников действительно кто-то накрыл на выходе, но они явно торопились и один мешок упустили из виду. Мешок был тяжел, на ощупь в нем были пачки… Не успел я порадоваться своей фортуне, как в переулке послышался топот. Судя по разгоряченным крикам, кто-то спешил сюда и мне нужно было срочно бежать. Барни нельзя было оставлять. Решение созрело мгновенно: я выхватил нож и несколько раз сильно пырнул его в живот. Лицо Барни вытянулось в удивлении, последним ударом я махнул ему по горлу. Глаза его потухли, он обмяк и сполз на снег. Прихватив мешок, я рванул что было сил в другую сторону переулка, туда, где, в темноте, исчезли выжившие грабители банка.

Вот это ночь! Какая буря эмоций! Я просто чувствую, что живу! Я могу давать и забирать жизнь! Могу менять судьбу! Я не умру и может даже разбогатею! Я бежал, пока боль в боку не стала невыносимой. Я достал револьвер и прицелился в темноту, но меня никто не преследовал. Дядя Фред, ты не зря учил меня стрелять, твои уроки не пропали даром!

Но сегодня обойдемся без выстрелов.

Отдышавшись, я понял, что разгуливать в такую ночь с окровавленным мешком ворованных денег это плохая идея. С трудом, как мог, я распихал наличность по карманам, но в мешке еще оставалось примерно половина, я спрятал его в бак для мусора поглубже и окольными путями отправился домой. Дорога домой заняла у меня примерно втрое больше времени, чем обычно, но все прошло без приключений. Окраина встретила меня могильной тишиной и кромешной тьмой: здесь не было ни пожаров, ни мародеров. Я старался не привлекать внимание и мне это удавалось, фонарь в итоге так и не зажег, хотя чувствовал, что это одна из моих самых удачных находок, даже с учетом мешка с наличными. Дома все было по-прежнему, за исключением того, что у холодильника, судя по всему, сгорел мотор или как там его, телефон у меня на столике тоже лопнул и усеял весь пол разноцветными осколками стекла и пластика. Батареи