— У меня хорошая память, — ответил тот. — Но если вы ждете, что я скажу будто передумал, то нет. Ничего подобного я говорить не стану. Однако, я обещаю вам, что если возникнут какие-то обстоятельства, о которых, на мой взгляд, вы должны будете знать — то вы о них узнаете.

— Даже так? То есть ничего конкретного вы мне предлагать не будете? — удивленно спросил Ворон. — Как оригинально вы со мной торгуетесь. Прямо в первый раз со мной такое. Однако, что-то в этом есть. Оказывается, вы еще тот наглец, виконт, а я люблю наглых!

— Я сейчас должен сказать, что благодарен вам за комплимент? — не сдержавшись рассмеялся виконт.

— Ну хорошо, пойдемте пить чай, я подумаю на вашим предложением, — сказал Ворон и поднялся с кресла.

— Ваше сиятельство, но это еще не все. У меня к вам еще одна просьба.

— Еще одна? А вы и впрямь наглец! Даже наглее, чем я думал. Ну и что там у вас еще?

— Меня интересует местонахождение одного человека... Его зовут Виктор Ванг...

Глава 10

Шотландское королевство.

Международный аэропорт Эдинбург.

Да, вынужден признать, что Шотландскому королевству не удалось произвести на меня приятное впечатление. Если в Халифатах вокруг был один лишь песок, а на ярком голубом небе ни одного облака, то здесь все было полностью наоборот.

Вокруг однообразные унылые пейзажи, где взгляду даже зацепиться не за что, а над головой серое свинцовое небо, затянутое облаками. Мрачное зрелище. Случись мне жить в подобной местности, то я бы спился или повесился от безысходности — других вариантов для себя я не видел. Интересно, местные жители знают о существовании солнца или так и живут в суровом неведении?

Судя по хмурым лицам ребят, местный колорит производил на них весьма схожее впечатление. Настроение не изменилось лишь у Екатерины, которая и до вылета не выглядела особо радостной.

Кстати, обе девушки выбрали линию поведения, которая меня вполне устраивала — они просто старались игнорировать друг друга, а если о чем-то и разговаривали, то только лишь по тем вопросам, которые касались этой поездки. Ну или службы вообще. Отличный вариант не мешать личные отношения с рабочими — пусть будут мухи отдельно, а котлеты отдельно.

Нас встретило двое парней в форме, один из которых держал табличку с именем и фамилией Салтыковой. Форма у местных Мироходцев была немного светлее нашей, а вот в остальном была похожей — обошлись без килтов. Знаки различия также отличались, поэтому сказать насколько они были младше нас по званию или, наоборот, старше — было затруднительно. Впрочем, лично мне было на это плевать, думаю и остальным точно также. Самое главное, что мы их понимали, а они нас — надолго задерживаться мы здесь не планировали.

От аэропорта до конечной точки нашего путешествия оказалось недалеко, не больше получаса. Судя по всему, нас привезли в какое-то учебное заведение, аналогичное нашим Академиям, ну или что-то типа того.

Во всяком случае, все было очень похоже, а отсутствие знаков различия на форме передвигающихся по территории ребят, лишь усиливало общую схожесть. Вполне может быть, что они были курсантами и им просто не полагались еще какие-то знаки различия в принципе.

Несмотря на то, что целый день мы не были особо заняты, к тому времени, когда оказались в гостях у местных Мироходцев, все равно чувствовали себя уставшими. Поэтому я был рад, что обошлось без торжественных речей и всего прочего. Нас просто передали из рук в руки какому-то усатому мужику, ну а он уже проводил нас в наши комнаты, а потом в общую столовую на ужин.

— Вот же, жмоты! Могли бы и чем-нибудь поприличнее угостить! — сказал Минин после того, как мы увидели свой ужин.

Остальные ели то же самое — жареная рыба с рисом, какое-то местное печенье с луком и сыром, ну и грибной суп с овсяными хлопьями. Вот последнее блюдо мне вообще как-то не зашло. Даже несмотря на сильное чувство голода, доедать его до конца я не стал — слишком уж своеобразное и непривычное для моего вкуса.

— Завтра нас разбудят в шесть утра, так что особо не засиживайтесь, — сказала Салтыкова, которая до этого ходила на беседу с местным начальником и присоединилась к нам в процессе ужина.

— Да здесь и засиживаться негде, — констатировал факт Минин, с грустным видом ковыраяясь в тарелке с рыбой. — Такое ощущение, что им чувство радости ампутируют при рождении. Все какие-то мрачные ходят. Я попробовал познакомиться с одной девчонкой, так она удрала.

— Ты себя в зеркало видел? Волосы в разные стороны торчат, улыбка глупая на физиономии, — сказал Василиса. — Тут любая удерет.

— При чем здесь волосы? — спросил Алексей и пригладил торчавшие вихры. — Просто они все здесь какие-то отмороженные.

— Это из-за еды, наверное, — предположил Григорьев, отодвигая от себя грибной суп с овсянкой. — Если бы нас так в Академии кормили в свое время, то я вообще смысл в жизни потерял бы раз и навсегда.

А этот Илья, оказывается, еще и шутит иногда? Это уже неплохо, если не свернет с правильного пути, то может быть и в коллектив вольется. Я допил густой клюквенный кисель и встал из-за стола.

— Ладно, всем спокойной ночи. Завтра увидимся.

Захватив с собой тарелку печенья для Тосика, я пошел спать.

Нас троих разместили вместе и, что интересно, девчонок тоже поселили в одной комнате. Я даже думать не хочу о том, что там будет происходить — если утром из комнаты выйдут обе, то это уже будет очень неплохо.

Плюшевый с радостным видом принялся за ужин и вскоре с сожалением смотрел на пустую тарелку. Как он умудряется поглощать еду с такой скоростью, я понять не могу.

— Карамба барон Димир? — с грустным видом сообщил он, глядя на пустую тарелку. — Макарон карамба?

— Ну извини, больше ничего вкусного там не было. Всем остальным кормить тебя рискованно — комната у нас небольшая, так что если у тебя чего с желудком приключится, то деваться некуда, понял?

Тосик посмотрел на меня с таким видом, как будто я сообщил ему, что с сегодняшнего дня он навсегда на диете, а потом полез под кровать дрыхнуть.

Вообще-то у него желудок крепкий, иногда мне