Шрифт:
Закладка:
Пожала руку каждому из своих людей. Без них она не смогла бы выполнять работу комиссара, мотаясь по всей губернии — если б не подстрелили белые, то сожрали бы волки, или сама бы в лесу окочурилась, не умея ни палатку поставить, ни костер в снегу развести. Благодаря конвою ей не приходилось беспокоиться о еде и ночлеге, да и доброй шуткой они всегда были готовы ее поддержать. Но вот пришло время расстаться с ними и ехать дальше с неприкрытой спиной.
Саша ожидала, что ее задержат еще на подъезде к городу, но этого не произошло, ни один разъезд ей не встретился. Спешилась там, где тракт перешел в улицу. Потрепала верного Робеспьера за ухом, развернула мордой в сторону дома стрелочника и ударила по крупу ладонью. Авось умное животное найдет дорогу к хорошо знакомой конюшне. Лучше уж пусть на нем ездят честные контрабандисты, чем огэпэшники.
Свободно пройти через город Саша не рассчитывала, от нее за версту разило лесом и партизанщиной. Некогда элегантная одежда, купленная по настоянию Вершинина, выглядела жалко. Подол юбки-амазонки выпачкан золой и бог знает чем еще, пальто прожжено в нескольких местах. Армейские сапоги разительно не вязались с костюмом, но надевать туфли по морозу она не стала. Лицо обветрено, губы потрескались.
Однако изможденные люди в некогда добротной, а теперь плачевного вида одежде никого на улицах Моршанска не удивляли. Город кишел беженцами, ближе к центру через них приходилось проталкиваться. Улицы, забитые гружеными скарбом телегами и повозками, узлы и чемоданы, громоздящиеся прямо на мостовой. Костры, скот вперемешку с людьми, ругань, детский плач. Даже на морозе в нос шибало нечистотами; а ведь совсем недавно это был тихий чистенький городок. Повсюду Саша встречала одетых кое-как, едва ли не в одеяла замотанных людей с потерянным взглядом. На их фоне она не привлекала внимания, тем более что сумерки понемногу сгущались. Лишь один из патрульных в самом центре города задержал на ней взгляд.
— Вы не подскажете, как пройти в ОГП? — мило улыбнулась ему Саша, хотя расположение уездного отделения прекрасно знала.
— Прямо и направо, — буркнул патрульный и отвернулся.
Неудивительно, что люди бросают все и бегут из проклятой губернии. В Ряжске от газа пострадало около полусотни человек, и слухи ходили самые чудовищные. ОГП зверствовала, сгоняя в концлагеря причастных и непричастных к восстанию, по одному только подозрению или доносу. Ни правительственные войска, ни повстанцы обывателя не щадили в эти дни. Тамбовщина перестала быть местом для жизни.
Саша шла по центральной улице, мимо неработающих газовых фонарей и закрытых магазинов. У некоторых были заколочены ставни, у одного — выбиты рамы и выломана дверь. Только окна недавно еще благопристойного трактира сияли, внутри бренчала расстроенная фисгармонь и визгливо смеялись женщины. Вывалившийся из дверей пьяный гуляка протянул было к Саше руки, но, напоровшись на ее взгляд, стушевался и перешел на другую сторону улицы.
Возле порога здания ОГП Саша замерла, усмиряя дыхание. Здесь и сейчас ее план казался особенно наивным и глупым. Почему она позволила сектантам заморочить себе голову? Ну какую власть при Новом порядке она может получить? В лучшем случае ее допросят под протоколом и она выдаст какой-то из вариантов заготовленной дезинформации. Это если ее защитный круг вообще сработает. А после в любом случае превратится в безвольного болванчика. Куда вероятнее, ее пристрелят или забьют до смерти прямо здесь, вот так просто, и никого она не спасет. Да есть ли вообще кого и от чего спасать?
Саша глянула на часы. Рабочий день здесь заканчивался через полчаса. При начальстве есть хоть какие-то шансы, что выслушают и телеграфируют в Москву. Дежурным проще пристрелить ее по-быстрому, без лишних хлопот решив вопрос.
Саша зажмурилась и потянула на себя тяжелую дверь.
Глава 10
Комиссар Объединенной народной армии Александра Гинзбург
Январь 1920 года.
Молодой лопоухий дежурный в обшарпанной приемной разбирал какие-то бумаги. Он опирался на школьную парту со следами чернил. Из-под правого локтя выглядывал кусок вырезанной перочинным ножиком надписи «…тька дурак». Едва глянув на Сашу, парень устало протянул:
— Дамочка, ежели вам продлить разрешение на торговлю, то это не сюда, это в управу.
— Да нет, вы знаете, я по другому вопросу, — ответила Саша, заправляя волосы за ухо. — Мне было приказано явиться в отделение ОГП. В любое, но так уж вышло, что ваше оказалось ближе всех. Я — комиссар Объединенной народной армии Александра Гинзбург.
Дежурный тяжко вздохнул, с сомнением взглянул на Сашу и быстро — на наручные часы. Саша понимала его: всякое дерьмо вечно происходит под конец смены.
— Сейчас доложу, обождите, — мрачно сказал он и скрылся за дверью, ведущей в недра здания.
Саша досчитала про себя до двадцати, когда из-за двери выскочили двое людей в черной огэпэшной форме, заломили ей руки за спину, втащили внутрь. Провели по темному холодному коридору и втолкнули в кабинет.
— Баба вот, ваше благородие. Говорит, мол, сама эта, как ее… комиссар Гинзбург.
— Да неужто? — грузный человек саркастически вскинул лохматые седые брови.
В его сомнениях был резон. Городских сумасшедших в эти смутные времена хватало, Саша, когда работала в ЧК, сама сталкивалась с нелепыми, самоубийственными почти случаями самооговора. Мало было входить в дюжину главных врагов Нового порядка, надо еще доказывать, что она — действительно она!
— У вас тут что, даже словесных портретов особо опасных преступников нет? — Саша мотнула головой, отбрасывая упавшие на лицо волосы. — Стоит ли удивляться, что революция побеждает по всей губернии… Вы ведь Филиппов?
Описания руководителей уездных отделений ОГП в Народной армии были — разведка работала исправно. Саша угадала. Филиппов, а это очевидно был он, подобрался и приказал:
— Обыскать!
— У меня при себе фотографическая пленка, — быстро сказала Саша, пока с нее снимали пальто. — Упаси бог вы ее засветите. Там сведения для полковника Щербатова.
— Зачем ты явилась, комиссар? Чего тебе нужно? — тяжело глядя на Сашу, спросил начальник уездного ОГП.
«Танк», похоже, убедил его — городские сумасшедшие не носят «Картье». Часы и замотанная в плотную ткань фотопленка исчезли
