Неделю я не был дома.

После того, как не совсем ласково трахнул Лею в машине, вернулся к Серому и предложил ему променять нудный прием на веселых шлюх.

Да, секс в машине не доставил особого удовольствия. Не знаю, что на меня нашло. Захотелось наказать Лею. За флирт с другим мужиком. За то, что думаю о ней слишком много.

А потом уже не мог остановиться. Или не хотел.

Я видел ее слезы. Чувствовал, что она не готова меня принять. Член не скользил, а драл по сухому.

Это было неприятно. Но я все равно взял ее. Потому что – моя. Потому что хотел доказать это ей и себе.

А потом решил проверить. Что будет, если не видеть ее несколько дней. И уехал.

Мы позвали домой к Серому самых дорогих и опытных шлюх.

Я не хотел их трахать. Хотел только их рты. Но как не старались продажные девки, долгожданного облегчения это не приносило.

Я пил. Пил до беспамятства, так что не помнил, что было потом. Была лишь смутная уверенность в том, что Серый не меня оставит.

Он, кстати, сразу же извинился за Лею. Все понял по моему взгляду. Но я сам виноват, не обозначил, что она моя.

Протрезвев, я опять вспоминал ее. Это было первое, что всплывало в затуманенном алкоголем сознании. И я опять злился. Но теперь уже на себя. Вспоминая как терзал ее тело.

И снова очередная шлюха, долго мучила мой член. Так и не достигнув результата, я послал её куда подальше. И сам рукой доводил себя до состояния, вспоминая, как плакала в машине Лея. И стоило ее представить, как я получил долгожданную разрядку. И тут же, раскинулся на смятой пропахшей потом и спермой постели, уснул.

На третий день рано утром меня разбудил звонок телефона. Матерясь про себя, что забыл отключить телефон, я посмотрел на экран. Звонил Олег. Он мог сделать это только по одной причине. И эта причина – Лея.

Не раздумывая, я ответил на звонок.

– Егор Валерьевич, извините за беспокойство, – начал Олег, – Вы знаете, я бы никогда просто так не позвонил.

– Что там? – перебил я его извинения.

– С Леей плохо.

– Что случилось? – я сразу же протрезвел.

– Горничная принесла ей еду, а она упала в обморок. Сейчас уже пришла в себя, но лежит и молчит.

– Блять, – я вскочил с дивана, на котором уснул после вчерашних возлияний.

– Врача вызывать, Егор Валерьевич?

– Нет. Я скоро буду. Не оставляйте ее одну.

Серого будить не стал. Спустился к машине.

– Как Лея? – первое, что я спросил у горничной, войдя в дом.

Она пожала плечами:

– Она не выходит из комнаты. И почти ничего не ест.

Я не дослушал, повернулся и пошел вверх по лестнице в комнату, где была Лея.

Открыл дверь.

Моя девочка лежала, свернувшись калачиком, на кровати. Я подошёл, сел рядом.

Лея не спала. Повернулась и, увидев меня, быстро села и стала отодвигаться на другой конец кровати.

В глаза бросилась бледность лица и еще большая худоба. Почти красные, заплаканные глаза, искусанные губы.

Не думал, что будет так. Я не хотел. В груди защемило.

Я старался придвинуться, протянул руки, но Лея снова попыталась отдалиться. Тогда я взял ее за руки и притянул к себе. Она нехотя подчинилась. Я обнял ее и прижал к груди.

– Отпустите меня. Пожалуйста. Домой. Мне здесь плохо, – прошептала Лея дрожащим голосом и заплакала.

Какой же я мудак. Ей плохо со мной. А без нее плохо мне. Чего я добился?

Я погладил ее по волосам. Она всё ещё всхлипывала.

– Прости меня, – неожиданно для самого себя произнес я.

Это было второй раз в жизни, когда я попросил прощения у женщины. Первый раз я говорил «прости» маме.

Похоже, Лея тоже не ожидала услышать от меня такие слова. Она подняла голову с моей груди и посмотрела мне в глаза. И я собрал всю силу воли, чтобы устоять и выдержать это взгляд.

Лея пристально смотрела мне в глаза. Молча. Не произнося ни звука.

Потом она покачала головой и попыталась отстраниться. Но я крепко ее держал.

– Нет, – почти прошептала она. – Я хочу уйти. Пожалуйста.

Я положил ладони на её лицо.

– Лея, – сказал я, – давай попробуем начать сначала?

– Нет.

Даже в таком состоянии она не изменяла себе. Упрямая. Я мог бы опять попробовать подчинить ее силой, но с Леей это не работало. Она всё так же продолжала упорствовать.

Надо было действовать по-другому. Так, как я уже давно отвык.

Стоило ли оно того? Да.

Я хотел, чтобы не только ее тело принадлежало мне, а чтобы ее потребность во мне была больше, чем моя в ней. Или хотя бы на равных.

Полный контроль над её чувствами. Чтобы она сама не хотела от меня уходить. И тогда уже я буду решать, остаться ей со мной или нет. Решать так, чтобы она от волнения кусала губы в ожидании моего решения.

Я сделаю ее послушной.

– Давай поступим так, – предложил я, пойдя на хитрость, – ты останешься здесь ещё на неделю. И, если через неделю решишь уйти, я не буду тебя удерживать. Ты меня больше никогда не увидишь.

Я приблизился к Лее и поцеловал ее, слегка коснувшись губ. И мне стоило больших усилий заставить себя не смять ее губы и не уложить Лею под себя.

Но я понимал, что сейчас она опять не готова мне отдаться. И решил больше не повторять того, что произошло в машине.

Она сама будет просить меня. И тогда я получу все сполна.

– Договорились? – спросил я. – Одна неделя – и ты свободна.

Лея задумалась. Как будто у нее был выбор. Я бы все равно ее никуда не отпустил. Ни сейчас, ни через неделю.

– Хорошо, – согласилась она. – Но с одним условием.